Шоколадное печенье
Утром папа, как обычно, вышел погулять с собакой. Вернулся, держа в руке конверт с письмом, адресованным нашей семье. Там так и было написано: «семейству Кошёлкиных». Это нам, значит. Мы с мамой просто сгорали от любопытства узнать, от кого письмо, и подпрыгивали, пытаясь заглянуть папе через плечо. Но папа строго сказал: «Тихо! Сейчас помою собаке лапы, и посмотрим все вместе. Раз письмо всей семье прислали».
Мы уселись на кухне за стол, разрезали ножницами конверт и вытряхнули из него маленький синенький листочек. Сначала папа хотел прочитать, что там написано: он держал листок на вытянутых руках, потому что у него дальнозоркость, но так ничего и не разобрал, и передал письмо маме. Мама, наоборот, поднесла листок почти к самому носу (у неё близорукость), но тоже разочарованно вздохнула и со словами, что почерк слишком мелкий, отдала послание мне. Я стала читать по слогам. Не потому, что я плохо читаю, просто написано было как-то коряво, как будто дошколёнок писал. Вот, что было в письме:
Здравствуйте, дорогие Кошёлкины!
Завтра приеду к вам первым поездом. Встречать меня не надо. Приезжаю по делам, ну, и вас, моих дорогих, повидать. Надолго у вас задержаться не смогу, занят я очень сильно, а ехать мне далеко. Так что ждите и не скучайте,
Люблю,
Целую,
Ваш Бурлеск Труляляйский.
P.S. Очень люблю шоколадное печенье
P.P.S. Имею привычку вечерами играть на скрипке, но играю пока что так себе, поэтому запаситесь берушами.
Когда я подняла глаза от письма, папа вопросительно, с удивлением смотрел на маму, а мама в изумлении пожимала плечами и мотала головой.
- Ты что-нибудь поняла? – наконец озвучил папа свой немой вопрос.
- Я не знаю никакого Бурлеска, а тем более, Труляляйского.
Тогда папа с мамой посмотрели на меня:
- Может, это какой-нибудь твой друг из летнего лагеря?
Теперь уже я энергично замотала головой:
- Нет, я там только с Вовкой и Ленкой дружила…
Папа задумался.
- Ну, тогда остается два варианта: или это чья-то неудачная шутка или…
Папа недобро взглянул на маму.
-…или это какая-нибудь твоя очередная тётушка из деревни, о которой мы ничего не знаем.
- Но, папа! – вскричала я – этот Бурлеск пишет, что ОН занят! ОН никак не может быть тётушкой.
-Ну, значит, дядюшка, - не унимался папа.
Мама обиженно встала из-за стола, пробурчав себе под нос:
-Нет у меня никаких дядюшек с такими именами. И тётушек, кстати, тоже нет.
На этом разговор закончился. Все занялись своими делами, и к теме письма никто не возвращался до вечера. Вечером же мама первая вспомнила про послание.
- Слушайте, а вдруг это не шутка? Вдруг к нам завтра действительно приедет какой-то гость, а мы даже ничего для него не приготовили. А он вон, на шоколадные печенья намекает. И положить его некуда. Всё-таки, на всякий случай, я, пожалуй, испеку с утра печенье. И диван в гостиной разложу. Мало ли что? Надо человека встретить.
Папа только хмыкнул, но промолчал. Наверное, опять подумал про маминых дядюшек, про которых мы ничего не знаем.
Первое, что я почувствовала утром, был вкусный запах, долетающий с кухни: мама пекла шоколадное печенье. Ну, и пусть мы ничего не знаем об этом…как там его? Бурлеске. Зато печенье поедим в кои-то веки. День был обычный, учебный, поэтому я, как всегда, нехотя выползла из постели, натянула на себя школьную форму и поплелась на кухню. Папа уже пил чай с печеньем и все поторапливал меня, потому что в школу мы с ним ходим вместе, то есть он меня туда водит, потому что я ещё маленькая. Вот когда буду взрослая, классе в третьем, буду ходить сама, а пока – с папой. Про ожидаемого гостя мы не вспоминали: поели и разошлись по своим делам, кто – учиться, кто - работать.
Собрались опять все вместе мы только ближе к вечеру. О том, что к нам должен кто-то приехать, я подумала, только зайдя на кухню.
- Ма-ам! – крикнула я в комнату. – А кто-нибудь приехал?
- Нет, так никто и не приехал, и не звонил. Сама удивляюсь. – сказала мама, высунувшись в коридор.
- Да точно вам говорю: кто-то просто подшутил над нами. А ты сразу печенье делать! – папа усмехнулся.
-Ну, и очень хорошо, что печенье, - вставила я. Когда бы мы ещё поели такое вкусненькое?!
- Даже не знаю, как твои слова воспринимать: как комплимент или наоборот, - вздохнула мама и удалилась обратно в комнату.
Папа что-то ещё сказал ей вслед, но я не расслышала, потому что в этот момент раздался какой-то странный шум. Нет, даже не шум, а такой звук, как будто кто-то дрелью работал. Сквозь этот прерывающийся временами звук я разобрала папино: «И кто это... умный... в 10 вечера… спать пора».
Я никак не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, а в голову лезли какие-то странные мысли про Труляляйского Бурлеска, про шоколадное печенье…
Утром семейство Кошёлкиных опять встретилось на кухне. Все были не выспавшимися, а мама даже жаловалась на головную боль. Она налила нам чаю и попросила папу достать с полки корзинку с остатками печенья. Папа протянул руку к корзинке и с удивлением достал из неё сложенный вчетверо голубенький листочек бумаги. Не разворачивая, папа сразу же протянул листочек мне, и вот что я там прочитала:
Дорогие мои, Кошёлкины!
Спасибо вам огромное за гостеприимство! Мне у вас очень понравилось.
Печенье на редкость удачное, но я бы в него добавил немного корицы. Ваша полка очень удобная и уютная. Спасибо за тёплый приём.
Надеюсь, я не слишком беспокоил вас своими вчерашними упражнениями в музыке? Признаюсь, игра на скрипке доставляет мне огромное удовольствие. Хочется верить, что вам тоже было приятно послушать Моцарта в моём исполнении.
Дела свои я закончил, так что уезжаю первым же утренним поездом. Надеюсь скоро ещё раз вас всех повидать. О своём следующем приезде сообщу письмом.
Всех целую
И обнимаю,
Ваш Бурлеск Труляляйский.
- Мда-а-а…- протянула мама, дослушав до конца.
- А ведь шоколадного печенья совсем не осталось, - вздохнул папа
-Все-таки жалко, что мы с ним так и не познакомились, с этим Бурлеском, а он уже уехал... - я печально опустила голову.
- А может, он совсем даже не уехал? - спросила вдруг мама и хитро посмотрела на меня.
Интересно, о чём это она подумала?