Наше Солнышко скуксилось, руки в брюки - закатилось за дали, других ласкает.
Не отыщешь сюжет в развесном урюке, сколь бы дымом не стлалась молва людская,
сколько шар ни крути - посечёт углами, будто клич графомана "ни дня бесстрочья".
Прорастают не всякие слоги в хламе, если день ото дня круговерть сурочья.
А художник бросает природе вызов, заплетая реальность в мазки фантазий.
Он не может терпеть, до предела вызрев, (в поднебесье паря на воздушном тазе)
отсырелые маски на скорбных лицах - не хватает в палитре ультрамарина,
даже дождь начинает на небо злиться, семицветьем нахмурясь неповторимо,
исхлестав все тропинки на талых картах обветшалых патчворков снегов и топей.
А художник грунтует холсты с азартом, высекая Миры из кубастых копий,
он стоит на своём, хоть бывает тяжко - акварели текут от площадной брани.
Он хохочет в стакан и дымит взатяжку, укоряя кого-то в картинной раме,
он берётся за кисть, и плывут драккары, горделиво вздымая драконьи пасти -
все Миры создаются таким макаром, но немногим везёт на акрилы счастья.
Дефицит превратил все задумки в прихоть, под тотальным контролем хиреют музы.
Стали реже дышать и скромнее пыхать, все желания слиплись в "пожрать от пуза",
но и в этой теснине тотальной слежки есть пустые пространства на тёмном фоне -
бесконтрольно в ферзи пролезают пешки и в колбасных цехах исчезают кони,
и другие фигуры живут не тужат - гороскопы решают, шуршат по блогам,
только - восемь на восемь, ни клеткой уже... - да и это освоить дано немногим.
А художник таит в бороде ухмылку, словно кукиш в кармане изящно прячет,
он таскает в столовых ножи да вилки - просто жить в этом Мире нельзя иначе,
ну, а в том - что ложится на холст под крышей и вдыхает осеннюю свежесть ночи,
бродит кот по цепи, от ученья рыжий. Только врать по людски, за еду, не хочет.
Там по небу снуют золотые рыбы - наши мысли читают, ворча за чаем.
Там любые желания - сразу в прибыль. Жалко, кот мурчаливый необучаем.
Нам с тобой в этой сказке покой заказан... Под слоистой гуашью небесной плёнки
мы бежим, спотыкаясь, за лунным лазом, раздвоясь на себя и себя-ребёнка,
мы возводим слова с театральной спесью и меняем привычки как в эстафете,
всё глядим и глядим в эту дырку бесью, друг на друга, как в зеркале, в лунном свете.
Строим рожицы, дуем на пыль галактик, будто в линзу глядим в звезданутый купол -
сценарист не уснул на последнем акте - просто цирк обветшал, а в буфете скупо.
А на той стороне, безо всякой меры, молоком по стеклу водит кистью кто-то,
рассыпая созвездия Гвиневеры по спиральным туманностям Ланцелота,
упражняясь на струнах тончайших линий, выводя консонансами наши лица...
- Не пугайся - огонь лишь на ощупь синий, а на вкус - поцелуй, мудрено спалиться!
- И для нас там найдётся кусочек краски?
- Нам с тобой ещё вечность по звёздам топать...
ОГЛАВЛЕНИЕ
[Солнце]
[Мольберт]
[Полсказки]
[След огня......неразборчиво......всюду копоть...]