С верхушки тополя под собственный тоскливый крик
Срывается ворона, обронив перо
На детскую площадку, где сидит старик
И девочка в песочнице печёт пирог.
Смолкает эхо, снова тихо и дома
Оцепенело смотрят в пустоту реки,
Старик давно, быть может, выжил из ума,
А девочка - не девочка совсем, а кит.