Не пойму, не припомню – был вечер ли, день?
Беспричинно, чудно, словно что говоря,
мне мерещилась образов-слов дребедень
на границе времён, на краю декабря.
Изучая обноски потёртой судьбы,
ворожил в январе и заглядывал вдаль,
в закопченное жерло каминной трубы
я увидел заснеженный лютый февраль.
Видел явственно яркий мерцающий блеск –
это падали звёзды... и мартовский снег,
на поля, на холмы, на придуманный лес,
начиная апреля ручьистый разбег.
Проплывали вдали одинокие льды
или это замёрзли в пути облака?
Их взломало напором весенней воды,
силой талых снегов, что впитала река.
А в глубинах реки, там, у самого дна
мельтешили созвездия стайками рыб.
Величава, загадочна рыба-луна
показалась в расщелине облачных глыб…
Невозможно?
Возможно!
И сны ни при чём.
Повторяется часто со мною.
Точь-в-точь.
Мне рисует картины волшебным лучом
голографию грёз,
новогодняя ночь…