По пыльной площади торговой
Среди рядов идёт семья-
Цыган бредёт в рубахе новой,
И следом вся его родня,
Хватают в руки, что попало,
Ничто не скроешь от него,
А что попало, то пропало,
Там не найдёшь уж ничего.
Средь них идёт одна девица,
Не так похожая на них-
Светловолоса, бледнолица,
Глазами синими глядит.
Одета по цыганским меркам-
Монисто на груди звенит,
И юбка, в блёстках фейерверка,
Идёт, как будто говорит.
Прошли по площади до края,
Расселись медленно вокруг,
Еду в корзинах доставая,
Оставили по центру круг,
Цыган гитару взял, и звуки
Унылой песни полились,
Он пел про сладостные муки,
И про страданья на всю жизнь,
Потом, взглянув на деву строго,
Завёл совсем другой мотив,
Та встала, словно на подмогу,
Руками юбку подхватив,
Пошла вперёд, сощурив очи,
Змеёю выгнувшись, прошлась!
И стал тот взгляд темнее ночи...
(Вокруг толпа уж собралась).
Откуда в таборе, как долго,
Никто не помнит уж теперь,
Прибилась где- то на дороге,
С тех пор блуждает. А в толпе
Пустились в пляску огневую,
Мелькают руки, звон монист,
Не различишь в толпе- какую,
И каждый здесь уже артист...
А ночью там- костёр до света,
И долетал гитары звон.
По Утру на дороге в небо
Стояла долго пыль столбом...