Мне, конечно, хочется знать про все твои родинки,
любить все оттенки цвета
твоих глаз, как в детстве самогосамого первого щенка.
Знать наизусть всех композиторов, пианистов или просто приятных личностей,
которых ты уважаешь, посвящаешь бессовестно много дней.
Так и хочется крикнуть «налей, -своей памяти –
яду побольше!» Самого дешевого, может будет горче
на вкус твои поцелуи. Твои умные статусы –хурма, вяжут под языком,
все твои откровения про то –кого ты и в какой позе.
Ты веришь только в секс и смерть после.
Так хочется рассказать тебе, что бывает другая близость. А во мне,
как не пытайся, никто не отражается.
В глазах запутались твои зеленые
-русалки,
спрятались в камышах ресниц, моих
цвет болотный разучился вдохновлять чужие лица.
И под сердцем «Pocket arms», все твои вирусы,
что пачкали манжеты моих губ сухих,
они царапались в поцелуях. Прости
за мою неграмотную любовь, что я не из тех,
кому ты хочешь посвящать виски
на крышах.
Я умею только переплетать твое дыхание в своих легких с сигаретным криком.
И всех контуженных птиц перемалывать в порошок,
чтобы ссыпать сахарным песком
вместо снега к тебе под ноги,
чтобы хотя бы так тебя потрогать.
Простуженным маем наших дней рождений
мы будем царапать колени на недописанные рифмы,
сохраненные в памяти телефона, забывая потом переписать их на что-то более живое.
Полчаса я примеряю запах тебя, горячий американо, сигареты натощак –
почти идеальное утро, чтобы вшивать пуговицу
очередного дня на вельветовое пальто своей будничности. Послушай,
я не из тех, кто подбрасывает себя к поездам,
я же жила как-то без тебя и вроде ничего.
И я, возможно, оклемаюсь. Сейчас я просто слегка бестолкова,
не так умна. Наверно, можно списать на возраст –это ежедневное схождение с ума.
Это разливание души в чужие уши –
всего лишь повод, чтобы меня кто-нибудь слушал.
Сейчас зима и елочный запах разрезает тонкие запястья,
как в морге тело – патологоанатом. Мои предплечья
вспарывают чудеса, в которые я не верю.
В районе солнечного сплетения я этот год сохраню,
как самый счастливый; самый алкогольный.
Спасибо всем тем, кто меня не полюбил. Спасибо, что сильно выла
та обреченность и безнадега; за самую красивую осень.
За твое дыхание –спасибо: мои легкие до сих пор дышат не кислородом, а им.
4.12