...Там пылится, не зная вращения,
Их пластинок безмолвная груда.
Никому не дано возвращения,
Никому, никуда, ниоткуда.
А.Городницкий
В революции годы
Родила меня мать.
За рабочее дело
Не пришлось воевать.
Развит был всесторонне -
Фортепиано, стихи...
Словом, близок к искусству
И далёк от "сохи".
Сто дорог молодежи
Сталин "щедро открыл"-
Кто-то строил Магнитку,
Кто Шекспира зубрил.
В институте, в театре
Был я щёголь и франт,
Ну, а родина-мама
Берегла мой талант.
По причине здоровья
На войну не ходил.
/Хоть и гладок снаружи
Изнутри больно хил\.
И не стыл по окопам,
Под огнём не бежал,
В годы те грозовые
Мастерство шлифовал.
Мне не выпало права
Рисковать головой,
Как Светлов, Окуджава,
Край спасая родной,
Грудью на амбразуры,
Защищая страну...
Всё потом в своих песнях
И в стихах помяну,
Что нелепы потери,
Генералы - глупцы,
Полегли неучтённо
Сыновья и отцы.
Их с войны не дождались
Ни невеста, ни мать.
\Хорошо после драки
Кулаками махать\.
Те же, кто воротился
После дальних дорог,
Пыль едва отряхнувши,
Быть в сторонке не смог.
Им пришлось не учиться-
Строить, плавить, жать хлеб,
Их оружием стали
Тачка, молот и серп.
Всем "мерси" и спасибо,
"Сенкь ю","данке шён"!
В коньяках и в закусках
Ох, как я искушен!
Стимулирует чувства
Дорогой алкоголь
И пою под гитару
Про народную боль!
Был бы я от "сохи" бы
Иль от"молота" ка б,
Я ж гурман, да к тому же
К полу женскому слаб.
Почитатель широкий
Ранней музы моей
Млел от "Жалобной книги"
И от "Верных друзей".
Титры сделались тесны,
Жанр решил поменять,
Но к штыку, как известно,
Музу не приравнять.
Я былые заслуги
И известность храня,
Вдруг запел о народе,
Что не слышал меня.
Когда в тысячном зале
Пожинал я успех,
Жизнь свою проклинали
Сотни вдов и калек,
Поседевшие "зеки"
Не слыхали меня,
Так как сроки мотали
В отдаленных краях.
Кто вернулся - горбушке
Рад был наверняка,
А не то, что цыплёнку,
Да еще "табака".
Понимал достоверно
В застоявшейся мгле -
Был бы понят неверно
В цехе и на селе,
Не подхватывал песен
Работяга и мент,
Был не прост, признающий
Меня контингент.
Интеллект осторожно
Возрождала страна,
Я ж не только про "моську"
Смело пел про "слона"!
Рифмы без напряженья
Приходили на ум,
Кто "ни бум" - тот не слышит,
Кто слышит - "бум-бум".
И глаза расширялись
От крутого словца,
А запретные темы
Волновали сердца.
И росла популярность
И концертов число,
Ну, а после - застолье,
Коньячка полкило.
Опьяненный успехом,
Я рубил, сгоряча,
Парамонову тронул
И Кузьму Кузьмича.
"Никому - пел - не верьте!
Ни сейчас, ни потом!"
Позабыл, что Иисус есть,
Галилей и Ньютон,
Что без веры на свете
Жить никто не привык.
И назвал меня "контра"
Инвалид-фронтовик,
Парамонова палец
До локтя отгрызет,
Это вам не кассирша,
Та, что чёлкой трясет.
На бескрайних просторах
Пермяки, псковичи -
Все с "лапшой на ушах",
Все Кузьмыкузьмичи.
Ну, а я знаменитым,
Я уверенным был,
И не думал, что треснет,
Сук, который пилил.
А когда зашатался
Этот сук подо мной,
Я спустился на землю,
Понял, что не святой,
Понял, но с опозданьем,
Что пощады не жди,
Что, весьма, всемогущи
За забором вожди.
"Главный" из-за забора,
Своё слово сказал -
Были "единогласны"
Даже те, кто не "за".
Из союзов изгнали,
Кто-то в спину бросал
"На дешевые рифмы
Ты талант разменял".
И почувствовал сразу
Я, что жизнь нелегка,
А по небу привычно
Облака, облака...
Как уныло, как серо
Жизнь моя потекла,
Проклинал я гордыню,
Что меня подвела.
Да, гордыня повинна,
Бес меня искусил!
И Отца я и Сына
О прощеньи просил.
Но Господь не услышал,
Почему - не пойму.
Иль не с тою молитвой
Обратился к нему?
Окуджава и Визбор,
Городницкий и Ким -
Каждый был популярен,
Принят был и любим.
Убедить я пытался
Сам себя, что живу,
Что, конечно, не сдамся,
Что еще на плаву.
Как карась задыхался,
Прикусивший крючок,
И поддерживал только
Он, дружок-коньячок.
Еще много, наверно,
Спел бы и сочинил,
Но...зря плюнул в колодец,
Что водою поил.
Не вознёсся главою
К вершине столпа.
Зарастает травою
И забвеньем тропа.
2005