Над вершиной Мачу-Пикчу, разрывая стратосферу,
пролетает луч заката – до того кислотно-жёлтый,
что ступени из базальта крошатся в предсмертных корчах
и в детали интерьера горного вплавляют смальту.
На вершине Мачу-Пикчу луч высвечивает тени
юных дев, что варят пиво из прокисшего маиса -
дев, чей абрис смугл и чуден, стан стройнее кипариса
(это древо сновидений бородатых белых чудищ)…
По вершине Мачу-Пикчу до сих пор гуляют козы,
оскверняя (по незнанью) неотмщённые гробницы,
и роняют воду с солью бело-розовые лица -
тем теням, что жаждут крови - на разверстые ладони.
А внизу, в тени огромной от вершины Мачу-Пикчу
дождь идёт два раза в лето (а зимой воды хватает)
пампа травами одета, белокрыльник зацветает
и какие-то курлычут птицы в мареве рассвета.