Зной выплавляет из солнца монету, грубо чеканя для ставки на кон
в странной игре между тенью и светом, полунелепой с обеих сторон.
Мы в лабиринтах горячечных будней бьёмся о рифы невидимых стен/
дней, чередой вязко-липнущих студней, давящих на' сердце города N.
Вылито масло елеем, а слёзы... Аннушке плакать уж нечем, поди?..
Счастье [продукт с ароматом фруктозы] тает, как только начнутся дожди
в нашей душе, провоцируя Ноя строить ковчег бутафорский для сцен
театра, абсурдом своим – пеленою – застящим призрачность города N.
В сказках ночных нет здесь равного Каю... Мальчик, не пробуй, а лучше поверь –
гордости Герде хватает – аж с края льётся. Малыш, аппетит поумерь!
Волны, взахлёст омывая кораблик, вновь вызывают критический крен –
молится сказочник [крибле плюс крабле] стоя на паперти города N.
Горький немыслимо вкус Зазеркалья всё же послаще, чем мир за окном –
рожицы корчащий, вслед зубоскаля, словно зловредный напыщенный гном.
Провинциально-привычным коктейлем впрыснуто зелье в течение вен,
вскользь заражая поддельным весельем сумрачных жителей города N.
01.07.2009
Ответом на вот это: http://stihi.ru/2009/06/29/2255