Как по таинственному знаку,
Раздался свист, раздался рёв
В единый миг во всех бараках:
Смещён на пленуме Хрущёв!!!
Конечно, дело здесь не в знаке,
А в том, что радио звучит
Весь божий день в любом бараке...
– Потише! Брежнев говорит! –
Я слушал нового генсека,
Чтоб хоть по тону угадать,
Что хочет сделать он для зека,
Что сможет он Отчизне дать.
...По голосу – почти что сокол,
Хотя картавит, как еврей. –
Тогда генсек ещё не чмокал
Неловкой челюстью своей,
Ещё не делал остановок
Он в середине длинных слов,
Он был ещё хитёр и ловок
И, как посредственность, здоров!..
Но чем его я дольше слушал..
В тот день, тем больше замечал:
Он мне ничем ни ум, ни душу,
Хоть говорил, не заполнял, –
Слова, а в них – нутро пустое! –
Я сник – б е з в р е м е н ь е грядёт!..
Его застенчиво «з а с т о е м»
В грядущем кто-то назовёт...
Сперва царил восторг кретинский:
– Теперь амнистия придёт! –
Но бывший власовец Стопчинский,
Хоть мой и полный антипод,
Перед толпой «великороссов» –
«Исконно русских» и ворья
На град взволнованных вопросов
Ответил так, как думал я:
– Нет, господа, всё будет прежним,
На чудо не надейтесь вы:
Хрущёв был ум, а этот Брежнев –
Само ничтожество, увы! –
Но позже верх в нём взял махровый,
Хронический антисемит, –
Мне после снятия Хрущёва
Стопчинский как-то говорит:
«Подумай-ка, к т о нами правит!..
Слушок до лагеря дошёл...
Ты слышал, Брежнев к а к картавит?
Он ж и д, а ты сказал – хохол!»
-----
Продолжение – Глава тридцатая. Весенний день. http://stihi.ru/2009/11/18/745