Это такая кома, Маша –тебе знакомая явно.
Когда топишь себя в прозрачности пакетиков чая,
не замечая. И остыли трамваи
и молчали. Любили
наши мальчики каких-то пряных девочек,
которые перед каждым их желанием, ссыпали специями:
гвоздикой, корицей и цедрой своей нежности.
А у меня пальцы карандашной стружкой рисуют стихи,
как сахарная пудра на пирог черничный,
оставляя послевкусие. У него глаза –лисьи.
Я танцую тут с пылью
от прошлогодних весен и так отчаянно верю в Осень.
Маша, это такая кома. Ма
Ша.льная у меня и не верит в мои влюбленности.
А я из его параной соткана.
Между нами Петербурги и множество сосен
расческами своими гладят рельсы. Ночью
о нем болят мои сны, и
кусачих пледов бахрома ресниц
так безмозгло закрывает глаза –
чтобы еще пару минут |до утра|
мое сознанье пропитать им –
из всех этих соков снов. В августе сбой
видимо произошел,
ураган где-нибудь в Гоа,
а у меня в голове землетрясение от него. Маша, я
хочу звонить вам обоим заполночь,
читать чужие стихи и слушать молчание,
не смотря на разницу всех часовых поясов. Я «наше» все
с ним пополам на Неву и Белую,
буду ждать когда его заденет
хоть одна из моих крепких рифм. Мы засмолим
все платья обещаний друг другу:
«забуду», «приеду». У меня всего одна подруга. Маша,
а мне так хочется высказаться,
свое вельветовое сердце штрихами художников неизвестных
пустить в кругосветное путешествие.
Маша, Маша –это такая кома:
осень, сплин и его зеленые
с карием. Выпить на брудер
хочется с ним без него эти будни,
невпопад целовать его тонкость рук.
Прекратить в молчании трамваев
представлять всех его подр|с|ук.
А пока проверяю себя на прочность.
Маша, я приеду и, наверно, порвусь над Невой своим корявым почерком,
у него остынет в это время заваренный чай…
Может не поздно еще верить в прелесть своего отчаянья?
У нас все будет стабильно,
через ладошки ноябрь прольется
на брюки дорожек –
асфальта. У нас уже включены
батареи –и зима не такая страшная на самом то деле.
Приближаясь к концу пути этого письма, Маша,
Машенька, я выпила цианистого
|что мне приснится? |
и, кажется, совсем сошла с ума.
Теперь мне так жалко Бо и мальчика-августа:
таких двух сумасшедших,
с такой хной и такими самолетами ключиц
ни в одном из Питеров им уже не найти.
;-)
Маше, всем твоим цветным стихам
9.11.09 19:06