Вот и холод… Вот и ветер…
Вот и скорая зима…
Так хрустально всё на свете
заключилось в терема…
И в огромной пирамиде
будет долго город жить,
поедать огни, как мидий,
нанизав на улиц нить…
В искривлённую морозом
призму новых измерений
исчезать по ровным дозам
будут снова воскресенья.
Будут сучья тлеть в снегу
на малиновом закате…
Тот пейзажик сберегу,
что купил я на Арбате…
Неизвестный там художник
зиму тАк нарисовал,
что я, конченный безбожник,
по утрам молиться стал…