1. Круг
У тебя семья, у меня семья,
И сквозь солнца бег по лесам знакомо,
Как ложится в снег твердая лыжня
Веры в «слово».
Для тебя закон, для него — урок,
Гравировкой в ночь на ледок бумажный,
Что «и я тебя уберечь не смог...» —
День вчерашний...
Впереди? — «как жаль...» и печали стук,
Да с души срезать нераскрытость почек,
Убегая прочь от желанных рук —
Бесконечность. — Круг! заморочек.
2. Руки
Руки мои, их ладоней сырых диаграммы,
Пахнут больным одиночеством старой деревни,
Звонкой водой из колодца, заброшенным храмом,
Краской облезлой с избушки, похоже, последней,
Яблони соком, усталым костром на опушке
И берестою промокшей на хиленькой печке,
Перьями уток из маминой мягкой подушки,
Котиком серым, урчащим на дряхлом крылечке,
Пахнут калиной и первым нестаявшим снегом,
Ласковым взглядом покойной старушки-соседки,
Пахнут по-детски мечтой и пьянящим разбегом
В город гудящий под елок бегущие ветки...
3. Жизнь
Смотрели друг на друга…
Разглядывали, как старые фотографии.
Из-под налёта времени, потёртостей, загнутых уголков
слезливо улыбались те же забавные Мишка и Татьянка…
Речка, островок, осока, порезанный палец, капелька крови
и первый поцелуй… В ладонь.
Война, голод. Разруха. Одиночество
и полная потерянность на долгие шестьдесят лет.
Чужой человек «навсегда» рядом,
в очках и с белыми рулонами ватмана подмышкой.
Чужая женщина, живущая в кухне,
с вечно смеющимся ртом и сладким запахом теста.
И сны, сны… - Шестьдесят лет снов -
Речка… островок… осока…
порезанный палец, капелька крови…
И первый поцелуй… В ладонь… -
Жизнь.