Само собою входит в дом пустое небо
почти невидимым в уме движеньем мускула,
уже губою над столом над крошкой хлеба
своё вниманье занесло - прощай, минускула.
Смахни рукою, от лица и на кого-то -
вечерний свет темней в углу, чем заоконный, -
и как пчела, под полимер минуту, соту,
ячейку спрячь под веком, под любовью сонной.
Не нежность, нет, не та струна, не та забота
по приставлению теней своих к кошачьим лапам:
мурлычь в уме и сумрак твой, не находя чего-то,
на чём-то колком босиком ступает на пол.