Другу юности, однокашнику по Иркутскому
Театральному училищу Виталию Зикоре.
1
Словно нитью слюдяной,
Хмурый день дождём прострочен.
Ворон каркнул надо мной,
Мне худую весть пророча.
Отдала, наверно, ночь
Тучам чёрный свой каракуль…
Улетай скорее прочь,
Мой безжалостный оракул!
Знаю, завтра в эту рань
Встанет солнце жарким кругом.
Ворон, каркать перестань –
Еду я на встречу с другом!
2002 г.
2
Тоска холодит до нутра,
И щемит,
И не отпускает;
И, бабьему лиху сестра,
Слеза на ресницах мужская.
Пусть сердце, что мокнет от слёз
Назавтра по-новому стукнет,
Ведь где-то за тысячу вёрст
Мне Друг своим сердцем аукнет.
Так мы бережём с ним вдвоём
Всё то, что назад к нам вернулось –
Наверно, долги отдаём
Друг другу за краткую юность.
2002 г.
3
Был ты, друг мой, и удачлив, и горяч,
Грудь была попутным ветром налитАя –
Ныне стала голова твоя седая,
Сам себе теперь судья ты и палач.
Стала стылою-постылою постель,
Снам твоим озябшим негде обогреться,
Словно сам себя ты вызвал на дуэль* –
Прострелил своё мечтательное сердце.
И душа твоя, незрячий поводырь,
Вся измучена московским заточеньем…
Ждёт тебя давно великая Сибирь,
И не к каторге она, а к излеченью.
Будет ждать тебя до срока гулкий зал,
Будет он беречь свои рукоплесканья,
Так скорей же!
Ах, скорее – на вокзал,
Там уже твой поезд вписан в расписанье.
Там у людной кассы ждёт тебя билет,
Там у тамбура томится проводница,
Там для слёз мы приготовили ресницы…
А тебя всё на вокзале этом нет.
Где ты, где ты?
Разыщи себя в толпе,
В гнутых улочках, в зигзагах переулков…
Ах, как горестно,
Как больно и как гулко
Плачет сердце моё ныне по тебе.
2002г.
*В начале 70-х(в 20-ом веке!) Виталий стрелялся на дуэли, ранил негодяя. Сейчас живёт в Москве, работает во МХАТе, заслуженный артист России.
4
У моих загульных вспышек
Есть простое слово: в д р у г.
В запах пива и подмышек
Ухожу я нынче, друг.
Там, в московском чистопрудном,
Б-гом ласканном, мирке
Ты поймёшь – как это трудно
Греть бокал в хмельной руке.
Как, чудовищны и гадки,
Сновиденья льнут к нутру;
Как от мокрой лихорадки
Стынут зубы поутру.
Ой, сыграют марш на гуслях
Лица из папье-маше…
Как безветренно!
Как пусто!
Как безлюдно на душе!
2002г.
5
Не повернуть нам реку вспять,
Не зачерпнуть из моря лунность.
А мы опять,
А мы опять
Про нашу маленькую юность.
Тех голубых иркутских зим
Давно истаяли сугробы.
Осталось небо – там, под ним
Клялись мы в верности до гроба.
И манит, манит нас мираж
В тот пёстрый мир, дождём умытый,
Где столько неиспитых чаш
Бездумно вдребезги разбито.
Но мы упорно в миражи
Своё повёртываем око –
Туда, где не было межи
Между святыней и пороком.
Когда – хоть в омут, но вдвоём,
Когда – пусть впроголодь - но рядом…
Давай же в полночь вновь зажжём
Угасшей юности лампаду.
И пусть её неясный свет
Разрежет мрак сияньем ломким.
И если пережить потёмки,
То смерти нет.
И тлена нет.
2005г.