И вот я снова в одиночке.
Теперь – в Лефортовской тюрьме.
Здесь люди – жалкие комочки
Сидят по камерам во тьме.
Здесь тьма, хоть лампочку не тушат
Над спящим даже по ночам –
Глядят: никто себя не душит? –
Нужны живые палачам!..
Глядят в глазок. Как глаз циклопа,
Следит глазок – не проведёшь! –
Едва к окошку ты потопал,
Едва к параше подойдёшь.
Но тут же я поправлюсь сразу,
Чтоб не обиделась тюрьма:
Там не параши – унитазы, –
Сиди, сходи себе с ума!
Порою надзиратель-баба
Блудливо сквозь глазок следит
И – эх, ты, пол лукаво-слабый! –
К а к у з н и к м о ч и т с я, глядит...
Бывает, пискнет злобной крыской...
Ну что ж, ей платят по труду!
И, прикрываясь съёмной крышкой,
Справляешь малую нужду...
Там на окне – паук железный.
Он твой высасывает стон,
А за окном – в небесной бездне –
Колоколов кандальный звон.
Звон колокольный. Как кандальный.
Хоть нынче мы без кандалов.
Тут где-то церковь. Храм печальный.
Вечерний голос. Божий зов.
И мне подумалось невольно,
Что, если б не златой призыв,
Не звон столетний колокольный,
Не знал бы я, что есмь, что жив!..
Хоть звон о вечности, о рае
Тревожит камеры-гробы,
Их чаще рёв пугает аэ-
-родинамической трубы:
Тут где-то рядом самолёты
Завод испытывает в ней.
Под этот рёв кончать кого-то
Сподручней своре палачей...
То ль ночь, то ль просто день во мраке,
Но т ь м о ю воет та труба, –
Так воют адские собаки,
Встречая божьего раба...
Здесь кормят – лишь бы не «загнулся»,
Голодным быть – разрешено!
Едва к подушке ты пригнулся –
«Сидеть! Лежать запрещено!
Сейчас ещё не час отбоя!»
А днём «гулять» тебя ведут:
– Эй, руки за спину! – И двое
Определяют твой маршрут.
Тут коридор – высокой клетью,
В нём лестниц щупальцы и свод,
Меж этажей – стальные сети,
Чтоб ты не бросился в пролёт!..
Здесь двор – не то что при царизме! –
Он на отсеки разделён,
И каждый в свой отсек при жизни,
Как в гроб цементный, заключён.
А впрочем вывод слишком мрачен.
Что ж, буду полностью правдив –
Изображу отсек иначе,
С тюремной камерой сравнив.
Лишь нет ни потолка, ни крыши,
Есть дверь с глазком да небеса,
И воздух есть – гляди, ты дышишь!
Гляди, выплакивай глаза!..
И в каждом маленьком отсеке
«Гуляет» человек живой...
В каком он сне? В каком он веке?
И кто – такой же – за стеной?
Ворона в небе! Ах! Я замер.
Е с т ь жизнь! И сам я жив-здоров!..
Ведут назад... И двери камер
Мне снятся крышками гробов...
-----
Продолжение – Глава четвёртая. Библиотека. http://stihi.ru/2009/11/08/162