***

ИРОНИЧЕСКИЙ ВАЛЬС

А над столом,
А над столом
И взгляд – то пристальный, то вялый,
И неожиданна улыбка,
и снисходителен кивок.
А на столе,
А на столе
Уж потускнели все бокалы,
Свечей расставленных свеченье
и недоеденный пирог.

А за столом,
А за столом
Следила люстра пятиглазо,
В её очах потухших стыло
лишь отражение огня.
Вокруг стола,
Вокруг стола
Все пили и смеялись разом,
Коктейль политики с романсом
дурманил на исходе дня.

А вдоль стола,
А вдоль стола
Прошла хозяйка суетливо –
Свечей неровное дыханье
на стенах и на потолке.
А у меня,
А у меня
В крови неместного разлива
Броженье…
И воображенье,
Что мое сердце на замке.

И знак усмешки - на щеке.


*   *   *

Ах, Вы не из свиты моей!
Вы предпочитаете, сударь,
Уйти одиноким отсюда
И впредь быть со мной холодней,

И славно. Я не закричу.
(Я так безобразна во гневе.)
И то, что предерзки ко мне Вы,
Вам великодушно прощу.

Я лишь передернусь слегка.
И тем успокоюсь, быть может,
Что «бабочка» Ваша похожа 
На бант с моего башмака.


*   *   *

Пахнет детство мое земляникой,
Огородом и желтою тыквой,
Тростниково-кувшинковой речкой
И черничной лепешкой из печки.
Закатилось, запропастилось,
В черном фартуке школьном зарылось,
В пожелтевших страничках сказок
И в крапиве зеленоглазой,
В тенях липы и в листьях клена,
В звуке синего аккордеона
И в чердачном царстве мышином -
В складках маминого крепдешина.


В САДУ

И независимость моя,
И эта старая скамья,
И это я на ней стою –
Снимаю сливы.
А ты насмешливо молчишь,
Неравнодушие таишь
И смотришь в сторону мою
Полулениво.
С тобой смородиновый куст
Зрачками влажно-черных бус
Следит за мной. А я тянусь
За дальней веткой.
И изучают молча нас
Крыжовника кошачий глаз
И глаз соседки.


*   *   *

Застыл в сугробе снегопад.
А я с мороза. Я к тебе.
Какой готовишь ты расклад
Моей судьбе?

С тобой бы время затерять,
Смутить тебя и в душу влезть…
Но не умею покорять.
Я просто – есть.

И голубая на стене
Пусть не исчезнет тень моя.
Забудешь – угадай по ней:
Была здесь я.

Я все болтаю ни о чем.
Ты изучающе молчишь.
Повисла над твоим плечом
Сомненья тишь.

А сказанное между фраз
Тебе услышать ли, мой друг…
Январь. Тоска. Вечерний час.
Касанье рук…


*   *   *

Гардина у окна
И ваза-недотрога.
Догадок пелена
И обувь у порога.

Дыханье у виска
И губы возле шеи.
И мысль наверняка,
Что не живу уже я.






ЧАЕПИТИЕ ВТОРОПЯХ

Еще одно «Ах!»
И фарфоровой чашки
Осколки упали, как сердце мое.
А Вы второпях
На манжете рубашки
Намазали очередное вранье.

Прочтите. А я
Все равно Вам поверю.
И вовсе неважно, наверно, теперь,
Что горничная
Нас услышит за дверью,
Что Ваша жена вдруг войдет в эту дверь.

Еще одно «Ах!»
И две капли варенья
Застыли на Ваших шикарных усах.
А Вы второпях
В двух словах откровенья
Сыграли мне искренность с негой в глазах.

Пора уезжать
Вам. Все было забавно.
Но ждет у подъезда Ваш кабриолет.
Ах, надо ль Вам знать,
Что купила недавно
Я шляпу под цвет Ваших модных штиблет.


МЕЛАНХОЛИЧЕСКИЙ СОНЕТ

Дрожало стекло, и плыла занавеска,
Дрожала душа, замерев у окна.
Ты, как и вчера, в этом мире одна,
Так что же ты всхлипываешь по-детски.

По стенам закатные движутся фрески,
И ночь на подходе душою темна.
Она еще прячется за перелеском,
Но промельк ее отразила стена.

В тебе и вокруг тьмы ночной приближенье.
А света не хватит и на полчаса.
И будто спасенье – твое отраженье
В невидящих все это серых глазах.

А память начала, что без продолженья,
Качают в себе за стеклом небеса


*   *   *

Я недописала,
Недосочинила
Тебя, ты останешься в черновике.
А я – вся в слезах и чернилах
С засохшей гвоздикой в руке.


*   *   *

По-вашему, я столь капризна,
Сколь безрассудна и жестока.
Но в октябре мне одиноко,
И я краду у Вас полжизни. 
Но в октябре мне просто страшно,
Что не дожить уже до лета,
Что я по-осени одета,
А день по-осени раскрашен.
Но в октябре мне жалко просто
Себя. И так несправедливо
Опять Вам уходить красиво
На свой бетонный полуостров.
Меня любить там вполовину
И в полумыслях истязаться,
Таким заботливым казаться
И непричастным, и невинным.


*   *   *

Лиловое пятно люпина
Июль разлил.
И выпил зной наполовину,
И разозлил
Кривую пыльную дорогу
В зените дня,
И рыжую прическу стога,
Да и меня.

Надумаю, переиначу,
Все, что скажу.
И ревность, безутешно плача,
Изображу...
А в глубине сосновой чащи
(Откуда здесь?)
Звук скрипки. И в тоске щемящей
Он тоже есть.


*   *   *

А в Вязьме снег идет сегодня.
И он точь-в-точь, как прошлогодний,
Точь-в-точь, как будет через год

В его всегдашнем очищеньи,
Всезаметаньи, всепрощеньи
Печаль меня не обойдет.

Светла, слегка голубовата,
Мягка и незамысловата,
Заполнит душу исподволь.

Ее как будто не замечу,
Пока вдруг наша с нею встреча
Не перейдет в тупую боль.

А боль поможет напридумать,
Что все-таки в метельном шуме
О чем молчу - услышишь ты.

В обледеневшие ладони
Свое дыхание уронишь,
Всепониманием застыв.











21 АВГУСТА

Мой вечер – в праздничном прочтеньи.
Вас нет. Да мне какое дело!
Я, несомненно, в черно-белом,
Все, несомненно, в восхищеньи.

И комплименты, комплименты…
И переписка на салфетках…
А я – несносная кокетка,
В цветах вся и аплодисментах.

И в этой впечатлений гамме
Есть август, за окошком спящий,
И привкус тайны настоящей,
И льва созвездие над нами.


*   *   *

Не связан свитер. Платье недошито.
И вышиванье только начато.
Не прибран дом, и дети неумыты…
Куда же я, безумна и взлохмачена…
Я улетаю.


*   *   *

В это позднее липы цветенье
Я вхожу. И иду по аллее.
Я на целое лето старею,
Обрекаясь быть Вашею тенью.

Я иду как само отреченье
От гаданий и гороскопов.
Только неразрешимости опыт
Надо мной и полнеба в смущеньи.

В это позднее
Липы
Цветенье…


*   *   *

В вишневом бархате, в тоске,
Я в вашем доме инородна.
А Вам меня томить угодно
Обоями на потолке.

Престижных несколько гостей.
Жены капризное мрлчанье.
И падает (совсем случайно)
Бокал на несколько частей.

Хотелось (Бог меня прости)
Пролить шампанское на бархат,
Неподражаемо так ахнуть,
Расхохотаться и уйти.


*   *   *

Приходи ко мне, мой грустный,
Если в сердце будет пусто.
Мы с тобой пирог с капустой
Поедим. И будет всё
Очень вкусно. И спасенье
Ты найдёшь в моём терпеньи,
И великое значенье –
В болтовне о том, о сём.

Ты не станешь сомневаться
В том, что нечего бояться
Лет уже, примерно, двадцать
Мне прихода твоего.
И несложно обнаружить,
Что тебя обезоружить
Я могу лишь тем, что слушать
Буду. Только и всего.

Ты не скажешь, светлоокий,
Подперев ладонью щёку,
Что тебе так одиноко,
Это вовсе ни к чему.
Без наигранного чувства,
Если в сердце будет пусто,
Приходи ко мне, мой грустный.
Я все правильно пойму.


*   *   *

У тебя глаза – женатые.
У меня глаза – замужние.
Только этим виновата я.
И бреду ночными лужами.
В лужах небо отражается,
Там одна звезда тревожная
До утра дрожит и мается
Как печаль моя несложная,
Как душа моя никчемная,
Как любовь моя ненужная…
Ах, зачем же я? О чем же я?
У меня ж глаза замужние.


*   *   *

На улице апрель.
И мне необходимо
Услышать голос твой,
Твой взор приворожить.
Мы встретимся вот-вот,
И в парке посидим мы,
И станет оттого
Апрелю легче быть.


*   *   *

Мы говорили  о стихах,
И было скучно.
По горизонту вся в слезах
Бродила туча.
Еще не в трауре. Еще
Вся в темно-синем.
Был кто-то кем-то не прощен,
А нас простили.
Над нами плыл голубизной
Цвет сожаленья.
Он был с тобою и со мной
В одном прочтеньи.



МЕТЕЛЬ

1
Обещали метель. И метель состоялась.
И вскружила мне голову вечером в среду.
Я стою на углу. Послезавтра уеду.
Я не вынесу эту колючую жалость.
Все и так без меня, стороной. В этом мире
Вьюги плачут как скрипки, как малые дети.
Без меня. И в моей неуютной квартире
Умывается кот, самый серый на свете.

2
Метель до головокруженья,
В стекле – чужое отраженье,
Чужой души по мне скольженье,
Чужих людей вокруг сближенье…
И невозможность снисхожденья.

3
Обещали метель. И метель состоялась.
Притворилась холодной и злой , и колючей.
Я тебя не искала. Я просто стояла.
Я придумала этот нечаянный случай.
Только ты, только я в этой праздничной вьюге.
Мне не холодно, это все нервное что-то.
Я с тобой. Мы летим. Мы сжигаем друг друга.
Нас не будет уже к завершенью полета.

4
Обещали метель. И метель состоялась.


*   *   *

Ты уходишь?
Ты уходишь…
Независим. Неугоден.
Но возьми с собой в дорогу
Соли слез моих немного.
На прощанье. На удачу.
Я себе еще наплачу.
И глотни, на посошок, 
Незатейливый стишок.


*   *   *   

Мы шли по озябшему скверу.
Все знали. Но не замечали.
Мы не замечали как скверно
Нам черные птицы кричали. 
Молчали от нечего делать
И листья считали затем мы.
И вслед нам печально глядела
Собака с лицом хризантемы.


*   *   *

Зал полупуст. Прикосновенна.
Луна к стеклу, как снежный ком.
А я хожу по этой сцене
На каблуках и босиком.

Сквозь зелень занавеса робко
Сочится струйкой золотой,
И через зал – к двум дальним окнам
«Не уходи, побудь со мной».

Побудь со мной в прохладе зала
В пустом ряду, в чужом году.
Но кажется, во мне упало
Твое немое «не уйду».

…Как суетливо пламя спички.
Сгорает царственней свеча.
А я, по дьявольской привычке,
Все потеряла сгоряча.

И, не успев еще погаснуть,
Не сплю ночами, чтоб сложить
Наибанальнейшую сказку,
Такую страшную, как жизнь.


*   *   *

О, слезы! Привилегия из всех
Достойных, неизвестных и известных.
Заплакать к месту и совсем не к месту,
Не то, что к месту и не к месту смех.
Бальзамом и снотворным, и вином
Использовать их и копить особо,
И привилегированной особой
Мне, видно, быть от века суждено.


*   *   *

Насмешку лестью маскируя,
Ты выбрал не меня, вторую,
И под руку ее ведешь.
Вчера еще шептал кричаще,
Что никогда так не был счастлив.
И для нее слова найдешь.

Тебе навстречу ахнув, охнув,
Она такая же дуреха,
Хотя стройна и высока.
Ведешь как легкую добычу,
И так заученно-привычно
Ей что-то шепчешь у виска.


*   *   *

В позднее ненастье
Заходите в гости.
Мы сыграем в страсти,
Как играют в кости.

Выпадет большая …
Выпадет поменьше …
Размешаем с чаем -
Выпить будет легче.

Чайник закипает.
Заварю покруче.
Горько-сладким чаем
Гостя буду мучить.


*   *   *

Громкий звонок.
Дверь.
Улыбка твоя.
И на пороге – объятия.    
И за порогом – разлука…
Выстрадав вдох пустоты,
Я без тебя – это мука.
Ты без меня – разве ты?


*   *   *

В этой горсти
Последнего года стихов -
Мимолетность
И осень вокзального взгляда,
И улыбки случайность,
И вызов, отчаясь,
И экспромт,
Как звенящий полет листопада,
И заплаканный путник
В вагоне глухом.
В этой горсти
Последнего года стихов…


*   *   *

Я под твоим окном пройду,
Как будто этот путь короче.
Но голову не заморочу
И времени не украду.
А вдруг в задернутом окне
Нелепо вздрогнет и воскреснет
Случайный взгляд сквозь занавеску
Как сожаленье обо мне.


*   *   *   

Стремится улететь листва
И захватить деревьев стаю.
Какие старые слова
Я для тебя припоминаю.
А эта стая тополей
С землёй не в силах разорваться
Но мы сильнее и смелей
Нам будет просто расставаться
От сентября до февраля
Мы листопады и метели…
Не облетели тополя,
А просто в лето улетели.


*   *   *

Этот дикий восемнадцатый год
Не с тобой мы заливали шампанским…
А по улице метет, да метет
То бандитский ветер, то хулиганский.

Дни замешаны на нашей крови.
Время выбрало лихие сюжеты.
От красивой офицерской любви
Я, наверное, умру за Советы.

Но стараюсь не брюзжать о плохом,
Я мечтаю о возвышенном чисто:
Встретить в нашем переулке глухом
Романтичного на вид коммуниста.

Я не знаю, как тебя называть.
Надоели мне условность и серость.
И разруха, и людская молва,
И далекая любовь офицера.

И стою я по колено в снегу,
То ли слезы, то ли годы глотаю…
Я не то, что без тебя не могу,
Просто как-то мне тебя не хватает.


*   *   *

В тоннеле сумрачных строений
Мы говорим о пустяках.
О перемене настроений,
О цвете музыки в стихах,
О том, что листья облетели,
Что вечер нынешний не плох,
Что дерево в конце тоннеля
Похоже на гигантский мох.


*   *   *

Какая забытая радость –
Увидеть тебя и услышать.
Как радуги спектр над крышей,
Как цветокипение сада.
Услышать тебя и увидеть.
И все это не озаглавить.
И ничего не прибавить.
И не ожидать, что так выйдет.


*   *   *

Вы – тайная любовь моя
В среде нелепых столкновений.
И этим для меня овеян
Весь смысл земного бытия.

Вы – тайная моя печаль
И острота случайной рифмы,
Инасложденье жизни ритмом
В тепле осеннего луча.

Вы – тайная моя игра
И горький вкус долготерпенья,
И тишины полночной пенье,
И настроение с утра.


ЯНВАРЬ

Зима рисует на стеклах лето.
Ознобом греюсь, к чему бы это.
К письму, наверно, и тайной встрече,
И к состязанию в красноречьи,
К дыму без огня.

Я откровенно пугаю счастье
И на перронах целуюсь часто,
И взгляды встречных ловлю греховно
В седьмом подъезде чужого дома.
Не прощай меня.

Трагикомичны твои угрозы
И ультиматумы на морозе.
К чему бы это… К весне, наверно.
Не подвели бы январь и нервы,
И не пропаду.

Стою в немыслимом платье строгом
И улыбаться считаю долгом.
А на окошке цветет картинка:
Босое лето в простой косынке.
Это я иду.


ВАЛЬС - АВАНТЮРА

Параллельно паркету
Нас выводит Andante
И несет грациозно,
И пульсирует в нас.
Я сбиваюсь, заметив
На второй доле такта
Мелодрамы угрозу
И руки Вашей власть.

Трель форшлага пронзает
Нас до кончиков пальцев,
Увлекают Krezendo
И намек, и сюжет.
Я притворство спасаю
В вихре импровизаций,
Но в строке комплимента
Я – испуг и акцент.

И заколки потеря
Где-то в облаке справа,
Легких кружев дрожанье,
И плеча поворот…
Задохнусь и поверю,
Торжествуя лукаво:
Брудершафт и признанье -
Этот сочный аккорд.

В дымке сентиментальной
Аромат старомодный.
И к разрыву все ближе
Эта жизнь, этот сон.
Мы “на ты” пролетали,
Авантюрно- свободны!
Мы уже над Парижем.
Слышишь аккордеон ?


*   *   *

Летит снежок
На сапожок.
И промелькнул с холодным ветром
В твоем зраке под черным фетром
На интерес полунамек.

Вот поворот.
И жест не врет.
И небо, и земля на месте.
А ощущение как в детстве –
Здесь что-то вдруг произойдет.

Утомлено
Шипит вино.
Воображенье обжигает.
Случайности не обижают
И дышат сладко и грешна.

Белым-бело.
И замело
Смысл ожидания порошей.
А на тебя январь умножен.
Вот все, что и произошло.


ЭПИЛОГ
От упреков, от тоски
Добрым молодцем
Ты по лету гнал коня
За спасением.
Вдоль реки, до той руки
Чтоб дотронуться
Среди года, среди дня
И забвения.

Накрахмаленный батист
От объятия
Скрипнет. Шпилька соскользнет
Нервным почерком.
Обнадежит чистый лист
Белой скатертью,
Только прошлое – не в счет.
С ним покончено.

Прячет солнце в камыши
Блики-камешки.
А твой царственный залог
Сажей мажется.
Пахнет ветошью в глуши
Слез и памяти.
Эпизодом эпилог
Вдруг окажется.

Это памяти глушь.
Это глушь моих слез.
Это сон наших душ
Это все невсерьез.
Для тебя,
Для меня.
Невсерьез.


*  *  *

Мне любви твоей глоточек
Этой ночью горек очень.
Соберу его в платочек,
Сквозь ресницы пропустив.
Что-то сделала нескладно.
Ну и ладно.
Безоглядно
Ты уйдешь, стерев помаду
И за все меня простив.


*  *  *
В нашей яблоне пел соловей.
Пахло дымом и свежей крапивой.
Теплый улей гудел хлопотливо.
Солнце цвет обещало листве.
День мажорно звучал в вышине.
И земля продолжала вращаться.
И нехитрое женское счастье
Неизбежно стремилось ко мне.


Художнику Виктору Чайке

ДЫХАНЬЕ ПУШКИНА

Печенье, горстка карамели.
Сидим возле горячей печки.
О чем же мы? О черной речке.
О белом снеге. О дуэли.

А на полях черновиковых
Нам прошлый век, что день вчерашний.
Мы по-домашнему Наташей
Зовем Наталью Гончарову.

Кофейный аромат клубится,
В приливе тайного азарта
Он локоны и бакенбарды
Знакомым примеряет лицам.

И что нас ожидает дальше,
Так ощутимо в этот вечер.
Нас всех объединяет вечность
И вишни глаз твоей Наташи.

И редкие минуты эти,
Дыханье Пушкина и профиль,
И эта печка, этот кофе -
Из одного тысячелетья.


*  *  *

Легкомысленный наш вечер
Ты оплачиваешь сердцем.
Я рифмую твои руки,
Осязая и дразня.
Мой случайный человечек,
Мне уже не отогреться.
Я опять в студеной муке
У открытого огня.

Я тебя совсем не знаю.
Ты меня совсем не знаешь,
Не целуешь на прощанье
Ни руки и ни щеки.
Но качаются над нами
Чья-то оторопь земная
И нелепая случайность,
Как признанье в две строки.

На забытой акварели
Крылья бабочки застыли.
У зимы своя крылатость,
Свой огонь и свой ожег.
Может быть недожалели
Может быть недолюбили,
Может быть слепая сладость
Это времени упрек.