Бездонные глубины тают,
В них тонут шорохи и лица,
Так тихо ночью вылетает
Незапертая в клетке птица.
И в обнулившемся пространстве
Средь кошек и спитой водицы
Витают дымы дальних странствий,
Поскрипывают половицы,
Таят провалы пустоты
Истлевшие дубы и вязы,
Давно сгоревшие мосты,
Давно расколотые вазы;
Тускнеют зеркала, как очи
В бозе почившего лица,
О чем-то просят и пророчат
Неведомого птенца.