. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . В лесу потерял я ружьё,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Кусты разрывая плечами;
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Глаза мне ночное зверьё
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Слепило своими свечами.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Арсений Тарковский, "У лесника")
С ружьём по лесу удирал,
сквозь заповедный бурелом.
Мичуринские комары
старались жалить – сразу в пах.
Шептал: «Унылая пора!
Очей очарованье...»
Зло
пинал подножные дары
лещин, рябин и прочих пальм.
Вбежал в избушку лесника,
там звери прятались гурьбой.
От страха голос потерял,
пищал: “НЕ ЕШЬ МЕНЯ, УБЬЮ!!”
Кусал, царапал, не пускал...
Метнул свой головной убор
в какого-то нетопыря...
и вдруг почувствовал уют.
...Снаружи шёл слепящий дождь;
грибной, он тоже шёл домой –
покуда вовсе не ослеп:
к чему глаза во время сна!..
Д о м о й ...
Но что такое – дом?
Газон, подстриженный под ноль?..
Весна, идущая вослед?..
Сдавайся, я тебя узнал.