На Чукотке оставлю в залог
золотого песка-времясыпья,
подберу в зазеркалье дорог
шар пушИцевый, мягкий – привык я
к этим шИрям и бухтам-айон…
Помогу безразмерности ветра:
и семян новых дней унесу
в складках старого синего фетра.
И кому-то идущему в след
улыбнусь карандашным наброском,
отражаясь в широтах тех лет,
ватман-озере, в скетчах подростка.
Нам ли знать, где срастается новь,
сочетания мыслей и явей.
Тянут к северу птицы-любовь,
или, может быть, птицы-печалей?
Два каштана, упав, семена…
По-ка-ти-лись Владимирской горкой…
Дворник добрый глядит из окна -
пароходно, дымяще, за шторкой…
Все при нас: север, зим времена,
кич столицы, хаОс и Чукотка…
Но все чаще используем «на»
мы в свободных картинах под Ротка!
Мыс чукотский хранит мой залог -
золотого песка-времясыпье…
Возвращусь, когда станется срок,
когда…
Киев, 2009
Рисунок автора (бумага, акварель, 21*30)