Говорящие капли обнимаются с цинком,
Равнодушные тучи подчиняются розгам,
Плётки молний внимают чьим-то девичьим крикам,
Запах лета топырит покрасневшие ноздри...
Проклинаю свой разум, проклиная чужие,
Боязливо пытаюсь отчуждиться от быта.
Но и в духе дырявом беспокойствия живы,
И в дороге хрустальной ограниченность смыта.
Затеваю спросонья разговоры для девы,
Что до этого ночью ликом дёргала мышцы...
Снова крик: Мои слёзы, мои принципы, где вы?!
«Нету их!» – отвечают мне усатые лица.
Вдоль извилин щекочут сбережённые строчки:
«Без тебя я погибну! Без тебя я погибну!».
Но втыкаются в совесть слёзы хрупенькой дочки... –
Мне её кроме чада по-другому не видно!
Голоса обвинений заключённо-тюремных,
И очки над усами, и очки над помадой!
Речи той драгоценной – я прожорливо ем их –
С испещрённой их целью переваривать надо.
Я любил тебя, дождик, я и вас любил, тучи,
Друг без друга вы немы, неполны, неконечны;
Так и слёзы малютки необузданно жгучи,
Так и наши мечтанья безнаказанно вечны!
Поселись же, дождище, в глубочайшем колодце,
Поместитесь же, тучи, в невысоком стакане,
Наконец разрешите позабытому солнцу
Выковыривать гвозди из доверчивой раны!
Это вы приковали мои мысли к безумью,
Распиная зародыш непонятного счастья!
Так ослабьте, юристы, незаконные зубья –
Умудрился оттуда не разбившись упасть я!
В тот заоблачный воздух высоко поднимусь я,
За собой много тысяч километров сжигая,
И покину гробницу моего захолустья,
Потечёт с вас водица безгранично живая!..
Говорящие капли обнимаются с цинком,
Равнодушные тучи подчиняются розгам...
Несбываемо громко, смехотворно велико... –
Этот сон быстротечный – лишь затмение мозга.
Тбилиси
июнь 2003 года