Отгарцевала пошленьким канканом
по-клоунски раскрашенная жизнь.
Бесхитростно, фальшиво, негуманно,
невзрачно с нею как-то обошлись.
Усталый ангел с дудочкою Нильса
незримо притаился у кулис.
Конферансье беззлобно матерился
и нагло путал ноты пианист.
А полночь утопала в полнолуньи,
прядя тоски сверкающую нить.
Феерия граничила с безумьем,
которое нельзя остановить.
Не нарушая стройного порядка,
менялись ночи бусами из звёзд...
Ямщик загнал последнюю лошадку,
но до приюта так и не довёз.
Переходила судорога в хохот
над послесловьем, скомкавшим финал,
а до щеки дотрагивался холод.
И ангел молча дудочку сломал.