Наконец М. сдался. Продолжать борьбу не было никакого смысла. Борьба, по правде говоря, давно уже закончилась. И М. просто не хотел этого признавать.
Он по-прежнему покупал и скачивал из сети музыку, фильмы, книги, копировал файлы на флэшки и диски, прилежно вел каталоги. Но времени на обработку материала уходило все больше. Он едва успевал прочитывать, просматривать и прослушивать сотую часть из того, что собирал за день.
И вот настал час, когда он понял, что дальнейшее увеличение архива не имеет смысла. Музыка, фильмы, книги – все эти файлы хранились в его фонотеке, фильмотеке и библиотеке так, как они хранились на удаленных компьютерах, откуда он их скачал. Не было, по существу, никакой разницы. А если и была, то в пользу сети: М. обнаружил, что ему проще найти то, что он уже записал, в интернете, чем в своих архивах.
И тогда он принял решение: количественный рост единиц хранения заменить качественным углублением в их содержание. Он больше не будет пополнять свои собрания, а будет слушать, читать и просматривать то, что уже собрал.
М. называли человеком крайностей, и в этот раз он тоже отказался от компромисса: он решил, что выберет одну строчку, один кадр и один такт из того, что собрал за долгие годы, и в дальнейшем ограничится чтением, прослушиванием и разглядыванием одной строчки, одного такта и одного кадра. Понимая, что весь архив ему не перерыть, он выбрал файлы наугад. И вот что с тех пор составляло его библиоманское, меломанское и синефильское меню:
1. строка из пьесы Гоголя «Театральный разъезд»: «В т о р а я д а м а: Злость, именно злость»,
2. 31-й такт из Третьей части Второй сонаты Шопена (Marche funebre, начало трио, ре бемоль мажор),
3. кадр из «Головокружения» Хичкока: сцена в ресторане, где Скотти впервые видит Маделайн, – Маделайн в профиль.
Этот выбор (или набор) поначалу сильно расстроил М., но, подумав, он пришел к выводу, что могло быть и хуже, – на месте Гоголя, Шопена и Хичкока могли оказаться Гегель, Брукнер и Ромеро.
С тех пор М. держался принятого решения: когда ему хотелось читать, он брал лист, на котором была напечатана строчка: «В т о р а я д а м а: “Злость, именно злость”», когда ему хотелось слушать музыку, он включал плеер и слушал тему из похоронного марша: фа соль-фа-ми-ре... а когда ему хотелось посмотреть фильм, он включал компьютер и долго смотрел на неподвижный профиль Ким Новак.