«Здравствуй, мама» -сколько стихов так начинались. Знаешь,
мама, у нас в телепрограмме опять дожди
и табуретки летают. На зло мне, мама,
хочется сделать каждому больно –
чтобы казаться сильной.
А у меня тут, ма, такие панорамы[!]:
стихов и плоти моих пленок [души?].
Я так банальна, прости.
Что ты хочешь, чтоб я еще рассказала?
Как от меня уезжают вокзалы
всех близких людей,
не выдержавших натиска
меня холодной. А меня саму воротит
от бездарности собственных рук. Осилить бы весь этот круг –
роскошной жизни. Что у нас по программе?
Ты еще слушаешь?
Напиться культурно и вырезать оригами
из собственных вен. У меня под кожей
такие проблемы. Как хочется снова
научиться молиться и верить в Бога –
как в детстве, ма. Я у тебя бестолковая.
Курю так много, будто завтра повесят –
у нас тут у всех догонялки со смертью.
Количество нервных узлов становится больше,
когда я вспоминаю, как он меня трогал.
Знаешь, ма, я у тебя такая «крутая»
[почти рок-звезда] –напиваюсь
до звонков ему поздней ночью,
курю и умру в двадцать пять.
Это точно.
Что я совершенно пустая.
Ни одной приличной строчки так и не написала.
А может я хочу, чтоб меня разбирали на цитаты-
мои запястья и мягкую шаль волос, целовали
ямочки: между ключиц и выдающейся улыбки,
хочу, чтоб во мне старались не искать ошибок.
Чтобы каждый мой вздох был кому-то нужен,
обнимали за плечи худые [колокольчики]
и. Слушал мой голос простуженный,
когда читаю ему стихи.
А ему на меня –до фени.
Он предпочитает другие колени,
другие рифмы, другой алкоголь –более дорогой.
Моя черепная коробка дает новый сбой,
когда выключается свет,
и кажется, что я совсем одна.
Ма, ты думаешь, я схожу с ума?
Меня, да, привлекают белые халаты,
я хочу полежать в больничной палате –
читать сумасшедших. У меня новое платье
висит вместо штор. Я похожа на папу.
Знаешь, мама, мои вены
цвета любимой зажигалки
Синий. Слог
и
седые каналы стали ярче.
А ты не понимаешь
и, что обиднее –не хочешь понять:
почему я рвусь на набережные,
на проспекты и крыши –такие откровенные. А ты бы слышала
голос Питера –мне кажется у меня такой же,
когда я скурю за час пачку.
И еще он тут –
в моих прокуренных мыслях,
никакая вытяжка его оттуда не вытеснит.
Черт, черт, черт…
Так невозможно влюбляться –в такую ерунду,
от одной встречи –спятить.
Я так и не смогла увидеть, как он играет:
его пальцы –раздетые клавиши.
А мне просто хочется, чтоб его руки гениальные
кто-нибудь целовал.
Если не я.
Мама, говоря по правде, я точно схожу с ума.
И жаль, что тебе этого не понять.
Наверно, поэтому я пишу сюда,
а не сажусь возле кровати рядом с тобой
[как в детстве],
рассказывая все секреты…
Твоя дочь пошла в отца.
31.10.09 17:07