Средь стен скреблись на двор собаки,
В домах, взведенных на запор.
Две крысы на помойном баке
Вели неспешный разговор.
Вокруг двора взрастали буйно
Кунфуйным махом тополя,
Зевала ямой ветродуйной
Взбульдозеренная земля.
Их тихий глас ничем не рушил
Структур снаружи и вовне.
- Не ты ль мою печеньку скушал?
- А ты разжег пожар во мне.
- Нет! В сем немилостивом баке
Ты звал других миры крушить!
Я печенюшки крыл во мраке,
Но голым стал! И как мне жить?
- Не будем, брат! Уж полнит угол
Чужих обильностей пакет!
Взгляни, как дивен он и кругл!
Пролезь в него, шурша!
- О нет!!!
Ничто мне более не мило!
Ты виждь: ужо нейдет рассвет!
Увы мне! Сердце закружило
Последний свой кардебалет…
Присмолкло все. Ни за понюшку
Продалась дню ночная мгла.
Снеслася ветром печенюшка
И возвернуться не могла!
Катала мертвые картошки
Поземка, дика и крива.
Кузьмили дворники дорожки.
Сучили ветви дерева.