ТИРС - ДОР
ТИРC: Теперь за дело, Дор: коль слово песни бедно,
Ты не стыдись, в скупых словах живет печаль,
И даже низкий стиль красуется победно
Там, где застенчивость венец любви венчал.
К словам большой любви подходят ли упреки?
Не бойся ранить слух метафорою бледной.
ДОР: Так редки соловьи, зато трещат сороки,
И дерево трещит, когда вот-вот сгорит.
Кровь ран уходит внутрь, когда они жестоки,
И не спасти овцу, коль рядом хищник скрыт.
Ручей шумит, но тих поток глубоководный.
И любящий ни с кем любимой не сравнит.
ТИР: Учись скрывать лицо средь толчеи народной.
Не будь как мы, но наш перенимай фасон.
Не укоряй наш пир, не то уйдешь голодный.
И если любишь ты и страстью уязвлен,
Достоинства ее сумей явить мне в слове.
Ты победишь тогда, я ж буду побежден.
ДОР: Зовешь на бой? Я весь сопротивленье!
Начни же песнь! Как факел песнь твоя
Воспламенит восторг мой и волненье.
Возвышенному чужд я волей бытия,
Но я возвысился. Хвалы лия
Возлюбленной, любим и музой буду я.
ТИРС: Да будет так. Но, Пан, тебя зову, поя
О Кале, чьи весьма достоинства богаты.
Негромкий голос мой сирингой удвоя,
Я буду воспевать их кладезь непочатый.
Как сот она сладка, хоть меду и неймет,
Как луг, где розы плуг и лилий ароматы,
Ласкается что агнц, как мягкий кролик льнет.
Глаза - услада глаз, а разговоры
Так милы для меня, как для купца доход.
При похвалах как опускает взоры!
Как тело мягко! Лепет как хорош!
Поставь с ней рядом нимф - кто скажет, где который?
ДОР: Да, Кала такова... Другую все ж
Я буду петь. Увы, дерзну ли нищий?
Она чиста, течет в ней кровь вельмож.
Блаженны боги! Вы себе в жилище
Ее избрали душу и с прекрасным
Связали телом, чтоб влеклоись к вам тыщи
И небожителям она желанна.
Дождь - весть небес, чтоб становилось ясным:
Они к ней сходят каплями тумана!
Что уподобить в мире ей бессчастном?
Она сравнима лишь с самой собою,
Равняться с ней считай трудом напрасным!
ТИРС: Отец мой бедный! Как он восскорбел душою,
Узнав, что я люблю! "Мой сын, - он назидал, -
Где маршал Купидон, там ты не годен к строю.
Прими совет: его мне трудный опыт дал:
Себя люби! Любовь овцы не стоит белой.
Блаженством на земле никто не обладал".
Так говорил отец. Но Кала захотела
В зерцало обратить взор восхищенный мой
И понял я: не то что бы овцой презренной,
А и венцом царей мне не купить такой!
Власы ее златей, чем злато всей вселенной.
А кожи белизна! А этих глаз огни!
Как дольше жить в пастушьей доле бренной?
ДОР: И сердце превратил я в род брани,
Одев им страсть. "Тщеславье! -
Отец воскликнул, - Жемчуг искони
Совсем в другой нуждается оправе!
Ее душа, достоинства - взгляни!
Ты счастья ей не дашь и ты дерзать не вправе!
Рассудок без нее речист, при ней - ни-ни!
Что доводы его? Лишь порча апетита
Тому, кто пребывал без пищи многи дни!
Я выпрямился весь. Живое верой сытой.
С надеждой вместе жизнь моя прервется пусть;
Коль должно жизнь убить, пусть будет так убита.
ТИРС: Следил я, как она, волну волос змея,
Скатав рукавчики, грудь распустив небрежно,
По мерным чашам отчий урожай лия,
Играла станом. "О! - восторженно и нежно
Промолвил я, - живой сосуд перед тобой,
Он полон до краев, и россыпь неизбежна.
"Не просыпай зерно! - отец воскликнул твой.
И я тебя молю: не высыпь эти зерна,
Убийство ни одно свет не почтил хвалой!
Услышала она, мгновенно и проворно
Отпрянула, моих властительница дней,
И скрылась с хохотом. А я застыл покорно.
ДОР: Однажды (светлый миг!) я наклонился к ней,
Простертой на земле и землю эту
Покрывшей, как фатой, всей красотой своей.
И я тогда упал, не взвидя свету,
И закричал: не этот мертвый прах,
Но душу мне укрой, которой нету
И жизни без тебя. Развей мой страх.
Увидь меня, И оба мы сохранны:
Я тут, и ты, знать, не в иных мирах.
Я возопил - в ответ открылся взор туманный.
Но честь жестокая закрыла взгляд -
Честь, каковой не взласкан и желанный.
ТИРС: Плачь, Пан, о ней: она сама любовь,
Но в возрасте любви любви не знает.
Владельцем стал бы ты таких лугов...
Коль камень сердца чувство поднимает,
Поведай мне, молю, в кругу каком
Чудесный эльф, ей преданный, витает
(Не я ль кружусь над ней, как над цветком?)
Глаза ее обитель страшной власти -
Днем, ночью ими я ловим, влеком...
ДОР: Я, Муза, о иной печалюсь страсти:
Меня одолевает существо,
В чьей совершенство дышит каждой части.
Где ж вихрь, который всколыхнет его?
Клясть, жечь, вздымать чей духов властен дух,
Той дух других духов хулит и славит,
Над ней нет чар, она же власть всего,
Да, власть всего - и как рабом мной правит.
Мой взор мне путы, мысли - как узлы:
Всех паче рабств раб внутренний нас давит.
ТИРС: О Кала, где конец моей тоски?
Не презирай во мне несовершенства...
Тот, кто владеет сотнями овец,
Хранит вдобавок ту, кого ни солнце
Не опалит, ни ветр не сокрушит:
Краса - залог всех благ. Себя ж вручаю
Тебе на усмотренье. Обращенье
Твое благим да сотворит меня!
Послушно буду я стеречь отары,
А ты стриги их под мою свирель
В полях цветущих. Выставим зарею
Два на десять силков для певчих птах,
Начнем играть, как существа природы.
Когда ж в тени мы сыщем ветки мирта,
Любовь да увенчает нашу радость,
Пред коей жалок блеск всех благ земных.
ДОР: Ты, славе чьей любые имена
И титулы лишь прозвучат обидой,
Вонми стенаньям из тюрьмы души:
Кто благороден, в том жива и жалость!
Не тем, что у тебя, - тобой богат,
Красив тобою я и здрав тобою!
Но девственный наряд твой мне как траур.
Я слезы ем, и песнь моя рыданье,
Я в поле скорби рву цветы обид,
А пред глазами словно паутины
Того силка, где гибнут пташки мыслей.
Что может обреченного развлечь?
Природой свит я из одной печали.
Живым костям ни жизнь, ни смерть не друг.
ТИРС: Но если Кале слышать недосуг
Совет мой ясный, здравый,
Отдам глаза на пиршество ворон.
Ей зло любви закон?
В слезах расплавлю кости и суставы!
ДОР: В слезах расплавлю кости и суставы!
Развеется дух мой
В пыль просьб о том, чтоб мышца сердца крепла
И жаром жгла до пепла.
Так растворится жизнь в себе самой.
ТИРС: Так растворится жизнь в себе самой.
Я сделаюсь как звери;
Даны клыки им, чтобы слабых рвать,
А слабым должно знать:
Значительность и мощь - к победе двери!
ДОР: Значительность и мощь - к победе двери.
Так призраком я стал,
Чья жизнь проходит в трудном сне другого,
Плод вымысла чужого!
Проклятье тем, кто жизнь свою раздрал.
ТИРС: Проклятье тем, кто жизнь свою раздрал.
О речь твоя! Ты наполняешь чувством
Боль ран от Купидоновой стрелы,
Где ты пленяешь слух своим искусством,
Смолкают безыскусные хвалы:
Общение красно певца присутством.
ДОР: Общение красно певца присутством.
Но, добрый Тирс, ты разве не певец?
А я страданьем знатен, не искусством.
Ты ж сотвори, о Муза, образец
Божественный, дабы свой взор горящий
Она мне подарила наконец,
Кого не зрю, не слышу - чуткий, зрящий!