Я готова забыть и начать разумеется заново

Джаз Рамбутана
Сумасшедшая девушка –брюнетка
с короткой стрижкой
называет меня «малышкой»,
курит крепкие. Крепко других целует.
Я постоянно употребляю ее дурь:
откровенные щиколотки,
фарфор междометий
ее рассказов о лете. Летом много пьет самбуку,
нервно курит крепкие,
убивается со всей дури
о чужие незаконченные кем-то лица,
простужается моими сливочными ключицами:
молочный коктейль,
белый шоколад, глинтвейн. Я ее тень
собираю губами, остатки шагов
ее стоп таких мягких: одеяла пуховые.
Тонкая шея, изогнутая как ножки антикварного стола:
рококо;
ее
так меня сильно опускает на дно.
Беломраморный лоб разрешает целовать.
Я своими губами расстилаю кровать
ее простынь нежностей –
где-то внизу.
Я такая болезненная: курю джаз, много пью
самбуку. Курага, коньяк, белый шоколад
собираю
в ее тенях
ресниц и тонких пальцев,
нанизанных, как на пододеяльник,
на красивость чужих линий.
А я произвольно ищу в чьих-то окнах ее крики,
овалы:
у нее такая грудь была…
Боже мой, мама,
успокой мои нервы –кедровые ветки,
терновые венки, провода. Думаю редко,
и то, когда напьюсь
до самых «я люблю тебя».
Она целует крепко в тонкие брови,
нарисованные японской тушью:
«Забудем, малышка, то что делали еле слышно» -
меня разрывает на «нет», опускают колени,
будто подстреленные.
И хочется вновь игру ее пальцев на раздетой коже попробовать,
расплескать, раствориться –сахар в горячем.
Снова слушать джаз, читать сказки Андерсона.
Погибать от самолетов чужих ключиц,
сыграй тот вальс мизинцами на моем теле. И ск[г]инь
пайетки взглядов к другим.
Буду помнить розово-голубые раковины век,
в которых зреет янтарь твоих глаз.
Буду руки теплые –как ванна –
опускать на твои «о боже».
Почти драма:
буду сдирать с тебя кожу, погружать в шоколад
белый. Наверно, про тебя писали стихи
раньше и стреляли в седые вискИ.

Возвращайся после  пьянок с самбукой,
очередной подругой
без стука.
Тебя ждет чай, разлитый по моей шее
все ниже.
Ты –тише.
Абстрактная девушка-брюнетка
с короткой стрижкой
имеет прописку в моих бессонницах
и напивается после третьей порции поцелуев,
падающих с моих губ на ее бледные руки.

24.10.09
бывшей подруге