И зачем только птицы вспорхнули,
Растревожив меня наяву?
Растворившись в предутреннем июле,
Растянули свой клин в тетиву.
Где та женщина, что вспоминает
Постаревшие наши сады?
Как девчонкой стыдилась, нагая,
Сумасшедшей своей наготы.
Может, видит меня сквозь дремоту,
Как губами касаясь груди,
Я вхожу, обезумевший, в воду?
А второй раз уже не войти.
И зачем только вечер спустился,
Лёг усталою тенью на снег?
И зачем существуют границы
В наш сумбурный неласковый век?
Чтоб ударившись оземь, как птица,
Возвратившись к началу начал,
Дописать этой быль-небылицы
Финал…
Чтоб летали по сцене страницы,
И безмолвный, всевидящий зал
Эту пьесу, которой не сбыться,
Доиграл.