№№№№№№№№№№
Вот так и лежала она перед ним обнаженной
Прекрасная Лада в гармонии света и тьмы,
И косо смотрели усталые старые жены,
На лик совершенный, тревожила снова умы
И страсти бурлили, и были прекрасные вина
В бокалах старинных испиты за прелести плен,
И вечно порочна, казалась богиня невинной,
Художник царил над бессилием тех перемен.
Да кто она, боже, так дивно и странно прекрасна,
И снова тревожа уходит от нас в этот снег,
Вот так и лежала, как вызов уродству, безгласна,
И так недоступно и вечно желанна для всех.
А кто-то шутил, и скулил, и твердил ненароком,
О том, что богиня растаяла в миг торжества,
Наверно, ей не было места в том мире жестоком,
Но вот на картине внезапно она ожила.
И плакал ребенок, старушка, как вьюга, завыла,
Когда совершенство предстанет в пылу снегопада,
О, женская прелесть, о эта бессилье и сила
В изгибах прекрасных, и власть ее тайного взгляда.
Мы молча стояли, а он все смотрел удивленно,
И будто не верил, что кисть его так совершенна.
А что это было? Лежала она обнаженной
Пред сотнею взглядов всем нам улыбаясь блаженно.