В этом странном уюте
нетопленых,
выстывших
комнат
мерно бьются часы,
серебрится нагая посуда,
ожидая гостей.
Несмотря на предмартовский холод,
антуражный букетик синеет
в окружности блюда.
Ловко всходит фонарь,
уцепившись за крюк над забором, –
силуэты цветов
проступают на выцветшей ткани,
замещающей плед,
на разбухшем,
как мякиш, диване,
знавшем дым, и не только –
ещё угольки сигарет.
И настенный ковёр плещет
в окна узбекским узором.
Это странное место.
Безумное странное место.
И зачем ему нужно
тебе так разборчиво сниться?
Рукава коридоров длинны,
как фата у невесты.
И скрипят, и скрипят,
и скрипят под ногой половицы.
Они помнят тебя,
как и ты, как и ты, своё детство…