Шел серый дождь
И я домой уставший,
Мы одинаковы
Я тоже ныне здесь.
Душою мокр, такой же павший,
Из хрупких мыслей
Мой рассвет.
Хоть ты со мной,
В фонарный лезбус
Упав, начищенной слезой,
Стремишься спрятать грусти траты,
Сбежать стыдясь
Войны отравы,
Что уж теперь в грязи лицо.
Да друг, я тоже верил,
Что рады мне, что очень ждут,
И мыло слов, да слизный холод
Кристальность помутил мою.
В душевный зной по роднику
Снес чару я, расу живую,
За помощь ту, уж проклят я.
Любовь осталась на словах,
Она мертва, в стекле ей дом,
А жажда в мире процветает.
Не станет пить, кто к свету слеп,
Кому сияние дороже:
Обманчивых золотокудрых дев,
Монетным звоном ветер в ложи.
Здесь кровь и боль
В огне горят,
Здесь ад земли в грибы вздымают.
В костях набат за трон царей,
На Вавилон возносят тлен,
С портьера конченных ****ей,
Планеты гибель,
Смотрят величало...
Она кричит пропавшими людьми,
Опухшими боками затекает,
Зимою прячет вскрытый срам,
В снегах укрыв былые начинанья,
Где робко теплится душа
И содрогаясь, лечит язв ямы.
Ей всё одно, она ведь мать
И кровь её черна от горя,
Зеленой вновь так хочет стать
И жмется к солнцу,
Льдины крошит в море.
Она давно болеет тем,
Но кровь черна её и ныне.
И паразитный интерес
Втыкает мамки иглы в тело,
Юлит с услужливым лицом
И благородным называет мрак.
Кто он? с названием – «Газпром».
Уже и поделили нас,
Уже продали и купили,
Возносят матриц благостность ,
Как только путь один быть с ними.
Мне не дано болото то,
Мой интерес был чуть теплее
И расщепленным в водород,
Всю душу разметала вера.
Для жизни посадил я что,
Да черви сгрызли это семя
И насмеялися потом,
В лицо мне шелуху рассеяв.
Потусторонний не нейлон,
Где не пускают резать память,
Здесь дождь и я, мы с ним вдвоём,
Уходим одинаково
Песком скрываясь.