I
У меня украли город.
Тот, что я считал своим.
Унесли тихонько воры
Старый Иерусалим.
Втихомолку поделили
то, что дорого для всех,
для себя определили,
где же святость, в чем же грех.
Воры окружили зданья
новых улиц на холмах,
радужные ожиданья
подменив на липкий страх.
Растащили незаметно
беззаботность у людей,
заменив тоской бесцветной
гул вечерних площадей.
Растерял, бродя по свету,
я родные города.
А теперь теряю этот.
Неужели навсегда?
II
Я говорю тебе: "Спокойной ночи".
Мобильники играют нам "отбой".
Мы стали ближе к старости с тобой
еще на день. Который был не очень…
Не первый, не последний в череде
таких же дней, спрессованных рутиной,
не колыхнув в болоте нашем тину,
он пробежал кругами по воде.
Тебе подарит беспокойный сон
великий город с обмельчавшим людом.
В нем так хотят какого-нибудь чуда!
Но чудеса оставил в прошлом он.
А мне смотреть на улицы нагие,
на этот спящий Город городов,
в котором наш солидный груз годов
утяжелен довеском ностальгии.
На завтра же мобильник оживет
и будет голосить без перерыва:
узнав о том, что снова были взрывы,
со всей страны начнет звонить народ.
И в этой ежедневной круговерти,
в которой нам приходится стареть,
мы можем постареть и не успеть,
в автобусе подъехав прямо к смерти.
Привычка, фатализм иль беспечность
нам помогают жить с такой судьбой?
Мы к старости продвинулись с тобой
еще на год. А он – размером с вечность.
2001