ЧЕРНОВОЙ
Ф.Г. Лорка Элегия Донье Хуане
Ты любимой принцессой была для существ бессердечных.
Красной гвоздикой в долине пылала в глубоком презренье.
В защиту тебе над могилой горечь сквозь землю сочится,
Из ясных глаз грусть на мрамор струится природным явленьем.
Душа на границе миров парит хладнокровной голубкой
Над великой землёй, где в жестоком сожженье гнездо почернело.
Над замком слепящим снегами горит огоньком бескрылым
Весёлость твоя, ты ей долго после себя жить велела.
Снисходительно ты относилась к тобой придуманным принцам.
К тебе, прикрываясь той маской, тянулись они с умиленьем.
Часто стихом непристойным прекрасный твой цвет омрачали,
Перенося божественность твою в букет поблекших роз им упоеньем.
Осмотрительно был пущен под откос ужас твоей утренней зори
(Изабелла Segura. Мелибеа. Воспели в героической поэме.)
С намерением жаворонок их нарушивший безмолвность горизонта,
Разбился внезапно досадой для всех, чтоб не повторили этой темы.
Пусть от крика содрогнутся твоего люди, притихшие в Бургосе.
Пусть приглушит затворников хор, поющих псалмы монотонно.
Неожиданный гром колокольный отрезвит прихожан ослеплённых,
Что в дрожании мрачном в тенях тоски утратили свет оконный.
Первым шагом из тяжких страданий раскроют испанское небо.
Круги устранят под глазами горькой слезой утомлёнными.
Прекрасная принцесса ты порхала сумеречной бабочкой, прядя
Крыльями над красным полотном, раскалённым железом клеймёными.
Не в состоянии твоё гнездо воспеть ни скорбный мадригал, ни трубадур.
Всхлипов им твоих не заглушить, плач далёкий множество веков.
Над домом шаловливый огонёк не доверит никому твоё богатство,
Подражая эхом отголоски бездельников влюблённых в ритм стихов.
Нарушителей устойчивых запретов, склонением к любви обманной.
Ради баловства и счёта вздохов, ведя к непоправимому унынью,
К слезам плакучей ивы с болью в сердце, в сожалении о происшедшем.
К обрыванию у розы лепестков, наслаждаясь ароматом губ, что стынут.
Чтоб после через толстое стекло смотреть на переменчивость луны,
Гулять по саду, полагаясь на заботы, внимание тенистых уголков.
Слушать пересуды в ностальгии, волоча поломанные крылья.
Принцесса, ты погублена была, ты обрела под мрамором свой кров!
Тень злосчастная, быть может, ты сойдёшь с этих глаз излучающих свет?
О, змеи, заползающие в душу, интриганы, расставляющие сети.
Зачем любовь сжигает вас тоской и склоняет к подлому поступку?
В ларце свинцовом безвременно лежит скелет в сыром могильном мраке,
Небеса с твоей душой в согласье маленьким клочком тысячелетий.
Гранаде не хватает твоих песен, святынею хранит твои следы.
О, принцесса ты от грубостей ушла, покой найдя под мраморной плитой!
(Хулиета и Элозия двойной жемчужиной пытались возразить)
Не покинула ты пламени гвоздик, что кровью пачкают в сплетении с бедой.
Утопает в роскоши Кастилия, золотым вином пропитанные земли.
Среди снегов уснули кипарисы, зелень вечная смирилась с пустотой.
Гранада одарила смертным ложем твоё время, Донья Хуана.
Стоят свечами у надгробья кипарисы,
Твой запрестольный образ в цепях гор.
Алтарным украшением снега смягчают в том безмолвии тоску.
По завиткам волос струится дождь, соединив тебя с Dauro с давних пор!
Смертным ложем, Донья Хуана, Гренада одарила твоё время,
В будущем лишив сады и парки сдержанной старушки, омрачая.
Плющом покрыв оградку и могилу украшенную вечной сединой.
Утра синеву затмил туман, в серость миртовые рощи облачая.
Несчастная принцесса ты была на беду окружена несметным злом.
Не постичь долине красных гвоздик глубины твоего опустошенья.
Тебе в защиту над твоей могилой горечь сочится сквозь землю,
Из ясных глаз грусть на мрамор струится твоим отрешеньем.