Вечер. Тихо. Дрожащий огонек свечи вырывает из тьмы силуэт Николая. Он сидит уставившись в одну точку, водя пером по чистому листу бумаги.
– С чего бы начать, с чего бы начать? Когда же муза посетит мое воображение? Ну где же она? Где?
Николай переводит взгляд с предмета на предмет, в поиске того, от чего можно было бы оттолкнуться в своей работе. Взгляд сосредоточился на перечеркнутом листе бумаги. Он смял его и судорожно забросил в урну. Взяв еще один лист, и положив его на стол, он продолжал сидеть на том же месте (в кресле качалке, при огоньке горящей свечи) и смотреть в ту же самую точку.
Он сидел, час, другой, третий и покачиваясь заснул. Ему позвонил друг. Они договорились в шесть вечера встретиться в измайловской усадьбе, так как там проводилась выставка «Икебана», на которую они давно планировали попасть.
- Когда мы там оказались, сложилось впечатление, что нас закружило в хороводе цветов. Каждая икебана поражала своей неординарностью, изысканностью и оригинальностью. Мы ходили по залам наполненными благовониями и неописуемо нежными, непонятными и в то же время завораживающими запахами цветов, как зачарованные, любуясь представленными композициями. От тонкого запаха у меня закружилась голова. Но как только из колонн зазвучал приятный, мелодичный, женский голос, все мои туманные ощущения пришли в норму, -рассказывает Николай.
На трибуну поднялась миловидная женщина, лет тридцати пяти. На ней было длинное, черное, облегающее платье. Взгляд Николая остановился на ней. Он замер. Смотрел на нее как обезумивший, не отводя очей. Она начала громко, хорошо поставленным голосом читать свою речь, - Сегодня Мы рады приветствовать вас на выставки «Экзотика 2002». Вашему вниманию предоставлены более 100 разновидностей экзотических растений. Вы станете очевидцами конкурса « Экзотическая фантазия дикой фауны», сказала дама и сошла с трибуны.
А Николай стоял на том же месте, и все смотрел, на уже опустевшую трибуну. Зазвучала приятная музыка, которая сбивала Николая. Она мешала Николаю воображать о прекрасной даме, которая совсем не давно стояла в нескольких метрах от него, а теперь ее нет. Музыка все же привела его в чувства, он увидел как перерезают красную ленту, это действие послужило сигналом для начала праздника цветов. Он медленным шагом прогуливался между рядами выставленных икебан. От его взгляда не укрылось ничего.
- Я видел как из простых, не казистых на вид цветов, создаются неповторимые шедевры, настоящие произведения искусства. Я решил приобрести для себя один из этих шедевров, – рассказывает Николай.
… Блуждая среди выставленных работ, Николай искал ту композицию образ которой, сочетался бы с чувством, зародившемся в его душе при виде той, милой дамы. Вдруг он увидел то, что долго искал. Перед ним стояла необыкновенная икебана. Она состояла из нежно розовых ирисов, на которых еще дрожали капельки россы, переливаясь искринками света. Зеленые листья плюща обрамляли корзину. Среди ирисов горели красными огоньками мелкие бутончики турецких гвоздик. Эта композиция показалось Николаю верхом совершенства. Она была так же утонченна и изысканна, как та дама, поразившая его воображение. Коля сразу понял, что приобретет именно ее.
Возвращаясь домой, Николай не уставал удивляться и восхищаться покупкой. Он останавливался и с радостью и восторгом разглядывал свою икебану, как будто сам сотворил сию красоту.
Наконец он дошел до дома. Его родственники, увидев столь прекрасное творение рук человеческих, сразу же окружили его. Икебана передавалась из рук в руки, пока не очутилась на маленьком столике, который стоял по центру комнаты.
Икебана простояла три дня, но к сожалению на четвертый день она поникла…
Николай проснулся. С удивлением оглядел комнату, как будто ища кого то, и понял, что все это был сон. Он сидел в том же кресле качалке, на столе лежал тот же перечеркнутый лист бумаги, смотрел он на тоже, самое место. Только за окном уже брезжил рассвет. Хотя Коля и был очень огорчен , что это сон, но он уяснил для себя одну жизненную истину.
- Я понял, что жизнь, так же не долговечна, и надо прожить ее так же красиво, как икебана из моего сна, чтобы потом не было мучительно больно, за бесценно прожитые годы. – Сказал Николай.
2049 год. Осень. Тихо моросит дождь. В измайловской усадьбе стоит памятник. В чугунной кресле качалке, сидит изможденный старик. У его ног стоит икебана, из нежно – розовых ирисов и красно-огненных гвоздик увитых плющом. На гранитном камне высечена та истина, которую он изрек в самом начале своего творческого пути.
2002год, 1ый курс жур-фака.