сколько меда испить я готова
захмелеть и играть в коломбину
попирая простые устои
предавая подставивших спину
запираясь в своем полубреде
полудреме полунагая
вспоминается Питер Брейгель
нет лица нет лишнего гама
нет зеркал и моя монохромность
растворяется в красках ночи
а наутро запрячу укромно
схороню в череде многоточий