Мы еще теплые от разговоров и чая
и между восходами покупаем ароматическую
соль для ванны.
Ты такая мягкая, как пенка от молока,
мне бы тебя с ирисками или в два глотка.
Мне бы твой запах –старые книжки,
безумно дорогие,
с золотой вышивкой –
срисовать с плакатов чужих
тел. Но ты не хотела
меня, мои формы и линии,
мою геометрию костей, торчащих из-под кашемира.
Ты выпивала чью-то эротику,
провожала меня до следующих строчек
тебе
моих стихов. Моих не тонких бедер
тебе
глоток. Врезаясь в небосводы
хромированными звездами. Безупречная проза
с тобой вечеров касается щиколоток.
Рваный озноб
от твоих безумных пальцев,
расстегивающих неловкость запястьев.
Мате: мед и мята;от кожуры твоих шагов,
а у меня –серпантин пиксельных слез,
я хочу тебя.
намазать
(на себя),
как масло на бутерброд.
Сверху вареньем, обязательно вишневым.
Ты для меня –бутонами роз
ложишься в откровенной позе. Ломаешь часы
своими февралями (с музыкой Рэя Чарльза);
в глазах. Я тебе ведь порчу жизнь… -
собой: такой некрасивой.
В отличии от изгибов твоих ключиц,
В отличии от танцев
(самбо)
твоих тонких пальцев,
в отличии от откровенности
твоих запотевших ресниц.
Ты любишь «Лолиту» Набокова,
твоя парфюмерия:секс
и чайные пакетики на ушах –вместо серьг.
А я до Иерусалима буду босиком идти –
замаливать твои грехи.
Буду сжигать плакаты чужих тел –
не обращай на них внимания:
я здесь.
Я такая одна –
готовая на все за один твой смех.
А у нас осталось совсем мало апрелей
моих чайных глаз в наших уютных постелях.
А ты такая тонкая –каллиграфия.
Расцветаешь операми,
типа «Валькирия».
Листаешь мои пряности между холодных ног
страницами своего любимого Мацуо Монро,
оставляешь на мне запахи своих снов…
Я до сих пор теплая от твоих поцелуев взасос.
21.10.09 23:30