Я боюсь оставаться один
в серой клетке продрогшей квартиры.
Я дожил до глубоких седин
и сосут меня мысли-вампиры.
Перечитываю дневники,
вспоминая веранду дома,
и как были мы с ней близки,
и как стали с ней незнакомы.
Старый дедов велосипед
и в сарае мишень для лука.
- Здравствуй, бабушка, здравствуй, дед.
- Как вы там? Не забыли внука?
Не забыли, да я забыл.
Позабросил родную хату.
Лет-то сколько, как схоронил,
а теперь даже не заплакать.
Помню, гнал я велосипед,
рассекая на части лужи.
И теперь через столько лет,
старый велик, как ты мне нужен.
Электрички туда-сюда,
эх, собраться бы сил хватило,
мне так нужно попасть туда,
где травой поросла могила.
Мне так нужен велосипед,
что иссек дневниками память.
- Здравствуй, бабушка, здравствуй, дед.
- Я вернулся проститься с вами.
Я вернулся отдать поклон,
и веранду обнять за сваю,
ах, какой же прекрасный сон,
жаль, что он незаметно тает.
Скрипнув, ржавой петлей, калитка
порвала тишину на миг,
и слеза, искривив улыбку,
укатилась за воротник.
Странно. Мне только тридцать лет.
Да и живы пока родные.
- Здравствуй, бабушка, здравствуй, дед.
- Вы внучка там не позабыли?