Не надо, не читай мои глаза,
И не ищи под шапкой волчьи уши.
Я расскажу, а ты меня послушай,
Пока шумит весенняя гроза.
Я был зачат в насильственном грехе,
Когда луна бездушная сияла.
Без белой простыни' и одеяла,
А на сыром колючем старом мхе.
Судьба меня с рожденья полюбила -
Сестра, мать, бабка, я - любимый внук,
Был в окруженьи множества подруг,
Пока мне восемнадцать не пробило.
Она была Мадонна - всё при ней:
Её улыбка, стать, худые плечи.
Пошли мы в парк гулять в осенний вечер.
Вдруг грянул гром, и ливень всё сильней.
Я вмиг почуял сладостный прилив,
Сверкнули искры оборотня-волка,
И нежность разлетелась на осколки...
И я очнулся, лишь её убив.
Я так бродил с немногим восемь лет.
Потом - арест, наручники, решётка,
Процесс, судья - журнальная красотка
Сказала: "Жаль, что смертной казни нет!"
И отсидев по полной, двадцать пять,
Я вышел стариком, седым, убогим.
Без дружбы, без семьи, к концу дороги
Пытаюсь строить жизнь свою опять.
Ну вот я и закончил свой рассказ.
Дождь уже стих. Как Вам к лицу погоны!
Прошу вперёд! ... Она прошла покорно,
Спиной почуя отблеск волчьих глаз.