Пытаясь срифмовать историю не скучно
Историю почти в полсотни лет, а для кого-то в жизнь
Я уходил от лексики литературной и научной
И сам себе подсказывал: «От личного сдержись!»
Не след любить, смеяться, плакать пофамильно
И без имён, кто в теме, тот и сам поймёт
А если кто-то улыбнётся, пусть не сильно
Или слезу тихонько со щеки сотрёт
Я счастлив буду, что не зря потратил время
Чернил с напёрсток и листков тетрадь
Авиационное я не обидел племя
Живых… и тех, кому не время было умирать….
Другу Сашке Дятлову,
Одноклассникам, Однокурсникам, Однокашникам, Коллегам
посвящается……
«76» ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО…..
Лет по шестнадцать нам тогда и было
Уж планерные курсы позади
И БРО 11-й в небо шел ретиво
Хоть от лебёдки, но летит, летит
Когда сбежал от нас инструктор из Ухтомки
Уже мы знали, что такое крен
Тангаж, кабрираванье, звон стаканов робкий
И как использовать синоним к слову хрен
Но мысли наши чётко в полочки ложились
И не к цветам нас гнал велосипед
Ещё Барыкина-то, во общем, не случилось
И не пугал на любопытство нас запрет
Залезть на самую, к «запретке» близкую, на вышку
Где для захода, сердцу в такт, пульсирует фонарь
Да там, где выхлоп от турбин даёт отрыжку
Макушки сосен, елей превращая в гарь
Грозней, красивей и мощнее птицы
Нам много лет ещё сподобить не пришлось
Парней Жуковских молодые лица
Светились радостью, НАМ… ЭТО… УДАЛОСЬ..!
Тогда впервые мы на собственной, на шкуре
Почувствовали, как душа летит
Страна имеет 76-й в натуре
И мимо птицы этой просто не пройти.
ПЕРВЫЕ ШАГИ…..
Когда за лесом 23-й громыхает
И МИГ-то вроде маленький совсем
Оконно-рамный звон напоминает
Что…там, за лесом, хотя знали ВСЕ
И не было такой семьи в Жуковском
Чтоб брат, отец, иль сын, или сосед
Не связан был с авиационным лоском
Или с рутиной, без которой неба нет
Год 72-й, звонок последний
И в школе 5-ой, имени Гарнаева, пропел
Кто в ВУЗ, кто в «лётное», а кто… в кабак соседний
И мы, по счастью, не остались не у дел
Не дотянули на «дневной», так есть «вечерний»
И может к счастью, ведь с рабочею толпой
Перед глазами до сих пор тот день осенний
Мы оказались там…внутри…за «проходной»
Длиннее запись в «трудовой» придумать сложно
Электрик-испытатель КЗА ОЭО ЛИК ЖЛИиДБ *… горжусь
И в первый раз мелькнуло, как же можно
С такою техникою, так унизить нашу Русь
Мой первый борт, куда по трапу я поднялся
В руках кассеты КЗА, глаза горят
ТУ-144-ым оказался
Оранжевые, вместо кресел, этажерки в ряд
Кассеты, плёнки, расшифровки, тарировки
Конспекты, шум лабораторий, самолёт
Полёты первые, пока в командировки
И первая любовь… душа поёт.
* Контрольно-Записывающей Аппаратуры Отдела Экспериментального Оборудования Лётно-Испытательного Комплекса Жуковской Лётно-Испытательной и Доводочной Базы
ПЕРВЫЙ ШОК…..
Какие парни нам не редко жали руки
Про них написано теперь немало строк
Программы «Время» бред нам заглушали взлётов звуки
Как нам они глушили из «Спидолы» рок
Мы по субботам после танцев били морды
Хотя, каков вечерника-студента «выходной»
Под вкус «Тамянки» в воскресенье струн аккорды
А утром снова к самолётам, к «проходной»
В тот летний день мы не скрывали слёзы
И чин в погонах и простой вахтёр
Уже весенние скукожились мимозы
В лабораториях девчонки выли в хор
Такие парни, на такой машине,
В такой стране, в такое время, как…?
Вопросов море, а «Антеи» всё возили
Из Ля-Бурже обломки… лайнера
Козлов, Молчанов, Бендеров, Баженов
Первухин, Дралин.... не забыть вовек
Их имена и той машины норов
Уж так устроен братцы человек
Ильюшин, Туполев, Миль, Микоян-Гуревич
Мясищев, Яковлев, имени Громова ЛИИ
Пинк-Флоид, Битлз, Пугачёва, Макаревич
Кого и как ОНИ по жизни повели?
Но, привыкая, к этой жизни поворотам
Скачок от армии, что есть-то есть
Кирсанов АТУ ГА, 11-я рота
Почти три года жесть, учёба, честь.
КАТУ ГА…..
Кто в этой шкуре не был, будет сложно
Понять курсантской жизни оборот
Где грусть - там радость, где нельзя - там можно
А так хотелось, чтоб наоборот
Грустить и… плакать, а от радости смеяться
Чтоб можно было делать всё и вся
Любить взахлёб и замполитов не бояться
Аэрофлотовскую гордо честь неся
Конечно, были гады, воры, подхалимы
И среди нас курсантов, да и среди тех,
Кому до звёздок жадность не преодолима
Подслушать, подсмотреть, отчислить под ехидный смех
Здесь в первый раз, как гром с небес, прозрение
Что может вором оказаться друг
И ночью под подушкой жрать варенье,
А враг смертельный оказался вдруг
Рубаха парень, умница и честный
С которым и в разведку не слабо
И если драться приходилась с кодлой местной
С надеждой все смотрели на него
Летели месяцы, мы прибавляли в знаньях
АН-2, ИЛ-28, ЯК и ТУ
Военный цикл, аэродром, зачёт, свиданья
Гитара, барабаны, танцы, клуб
Здесь мысли первых рифмо-строчек в песнях путались
О жизни, смерти, дружбе, чаще о любви
Высоцкий, Галич и Есенин, Окуджаву слушали
Ну как же мимо этого всего пройти б смогли
Менялись лица, вес, шевроны на погоны
Уж позади военных лагерей бардак
Распределения не писаны законы
Кому в Москву, кому-то в Чокурдах
Диплом с отличием менял расклады круто
Поверьте на слово, такой я не один
Экзамен сдать и пересдать другой и вот, как будто
Пятёрок 75% - Сахалин.
о. САХАЛИН.....
Москва, Хабаровск, Южно-Сахалинск и… Зона
Зональное, простите, человек на триста пункт
Гостиница, Аэропорт, кафе «Полёт», снегов газоны
Домов невзрачных ряд и… вот мы тут
Жена и дочь, пока ещё в утробе
Семейной жизни старт или разбег
В общаге комната с удобствами в сугробе
Но… сколько счастья, ведь растает снег.
Я помню узкую до АТБ тропинку
Собак голодных рой вокруг меня
И сопок снежных ряд, как на картинке
И в технике прогресс день ото дня
МИ-2, АН-2 и АН-24
Ильюшин, что 14-ым все зовут
А в памяти заноза, в этом мире
Есть самолёт, и… нам не место тут
И пусть кеты с горбушей и икорки красной
До искончанья дней моих, как там, уже не съесть
Ведь по горбам, по рыбьим речку, что зовётся Тымью Красной
Перебегали мы на спор, ни встать, ни сесть
Хоть разбросало нас по той стране Советской
Которой не было не шире, не милей
Поверьте, не давая ни каких заветов
Жуковский снова нас собрал у «Туполей»
ЖУКОВСКИЙ....
Не то чтоб лучше нету места в мире
С движками мощностью уже по тридцать тонн
Всё тот же Туполь - 144
А 76-й… пока всего лишь сон
Опять регламенты, заправки, тренировки
Технической рутины круговерть
Полёты изредка, опять ж в командировки
Груз результатов испытаний, чья-то смерть…
За два часа в столицу Казахстана
За три с минутами в Хабаровск, не вопрос
На той машине даже элевоны из титана
Таков температур на выходе заброс
Удачи, неудачи, всё смешалось
То в баках течь, то в маслице метал
Ста тонн «нафтила» за полёт страна лишалась
Да кто ж его тогда тот керосин считал
И вот однажды ночью сверхурочно
Пришлось кессоны нам в ангаре осушать
Мы с другом Сашкой порешали срочно
Необходимо вновь теченье жизни поменять.
О Л А Г А....
Уже не мальчики, почти 24
Актюбинск отвалился сам собой
А в Ленинград возьмут, как 2х2…4
И не Кирсанов это, всё…решили…в бой
Опять учебники, задачки, теоремы
Пелёнки, медицина, мыслей рой
Экзамены, пятёрки и… дилемма
Остаться… или ехать в город тот, герой
Что ж, Ленинград, теперь конечно Питер
Он встретил нас почти, что как своих
Последний рубль, конспекты, тёплый свитер
Опять делили с Сашкой на двоих
Мы были плотниками, грузчиками, всё же
Науки штурманской одолевали смысл
Очаг семейный содержали тоже
Академической гранит науки каждый грыз
Пусть с математикой вопрос решался сложно
И интегральчик загибался, но… с трудом
Но с навигаторами спорить невозможно
Врубались мы, что в тему, что дурдом
К примеру, строевая подготовка
Для офицеров, хоть и запасных
Была дурдомом точно, вот селёдка
С пивком на Невском, где-то между них
А в тему тренажёр, язык, морзянка
Полётов первых штурманский расчёт
Кому нужны теперь разводы и портянки
Давно в кроссовках и на танцы и в полёт
Про GPS тогда ни кто не сном, не духом
«Квитки» с «Омегами», и это впереди
По приводам, по КГС с РСБН по слухам
Мы всей планеты были позади
И тройку лет спустя, на «Молодёжке»
В руках держав и мацав «MAGNAVOX»
Я понял, что встречают по одёжке
А платят тем, кто answer: «yes of course»
Об этом позже, мы же стали старше
Диплом, значок, проблем семейных воз
Так что же приключилось с нами дальше
И кто, куда, кого, зачем, и как завёз.
ДОМОДЕДОВО....
Мне подфартило, в Домодедово дорога
А Сашка друг подался в знойный Магадан
Так развела нас с ним судьба, но не на много
И в жизни как-то состояться шанс был дан
15 лет на Домодедовской, на сцене
Я бы примерно на три поделил
Застой маразма перестроечною пеной
Страну раздел и в беспределе утопил
Пять первых лет застойных, как по нотам
Всяк знал, что должен и когда ему чего за что дадут
Закон двойной марали – кухня и работа
Навряд ли нам ещё, когда изобретут
Второй пятёрки алкогольный голод
С талонами на всё, что надо всем
С экрана, со страниц и стар и молод
Обхаяли всё то, что было ДО, совсем
Период третий всё что смог, растратил
Продал, похерил, прихватил, украл
Забыв про тех, кто столько лет батрачил
Копил на гроб копейки и детей рожал
И говорилось наверху не то, что мыслиться
И делалось совсем не то, что хочется
И не всегда поймёшь, какая есть их масть лица
Ведь знают то, что не правы, но строят рожицы
Мне Домодедовские морды не забудутся
И сытно-пьяных лица рож их будут помниться
Их парто-комсомольско-мысли сбудутся
Дадут им всё… купить, забрать, построится
Не тем, кто 62-ым командовал
И за спиной народу сотни в ряд
Не часто кто семью вниманьем радовал
Шашлык-машлык, но надо отзвонить наряд
И снова небо, утро, день иль ночь кудрявая
И медицыно-метео-центрово-штурманский контроль
И в эту жопу, извините, занесло меня
Свою сыграть малюсенькую роль.
18....
Ил-18 знаю, слов немерено
О нём написано и сказано уже
Настолько всё продумано, проверено,
Облётано, что каждый рейс бальзамом по душе
И грузовой, и пассажирский сердце радовал
И тонно-километры выдавал
Из нас тогда никто и те загадывал
Что нас и Северный и Южный полюс ждал
Трудяга ИЛ, наукою напичканный
Снимал, исследовал, рыбачил, охранял
Работа эта становилась всё обычнее
Гостиниц быт всё чаще дом родимый заменял
Певек, Анадырь, Мурманск, Магадан и Хатанга
Владивосток, Баку, Хабаровск, Сахалин
Байкал, Камчатка, Балтика и Ладога
И наконец ледовой Антарктиды блин.
АНТАРКТИДА.....
Об этом, о самом отдельной строкой
Там вдали от страны перестроечной
Было строчек не мало написано мной
И смешных, и пропитанных горечью
Как-то, помню, решил о серьёзном сказать
Про житьё и бытьё наше скверное
Там у льдин и скал я грубее стал
Но, со мною друзья мои верные
Как представил я где мы есть сейчас
Не на всех даже картах отмечена
Эта глыбина Антарктидина
Что ТЫ значишь для нас… не отвечу я
Не понять им там за Экватором
Как прожитому дню здесь мы рады
И как хочется хоть на полчаса
Оказаться с любимою рядом
Ты для них Антарктида далёкая
Словно белая клякса на глобусе
Как опасна ты и прекрасна ты
Не понять там в метро и в автобусах
Даже мухи здесь не заводятся
И не вспомнить здесь запахов осени
Всё белым-бело, снегом замело
Надо льдами, снегами, торосами
Мы утюжим ее, эту белую степь
А в глазах трав зелёных прибой
И так хочется жить, и как хочется петь
Всё отдал бы за дождик грибной
Где ж романтики, где ж вы милые
Нет, сюда за туманом не просятся
За рублём плывут, за рублём летят
Да и к нам это тоже относится
Завтра я чуть свет навещу ребят
На Гранат к ним уйду, на печальный мыс
Шапку я сниму, поклонюсь ему
Там, где белый гранит алой звёздочкой ввысь
Да, смешались кресты здесь со звёздами
Женских слёз эти камни не видели
Здесь не женский край, мужикам не рай
И не верьте вы фотолюбителям
Я друзьям своим о серьёзном сказал
Про житьё и бытьё наше верное
Там у льдин и скал я мудрее стал
И уже не забуду наверное
Как мужали, взрослели вдали от родных
На высотах ни кем не дозволенных
И возили людей, и спасали больных
И отсняли кассет умных вдоволь мы
И смеялись, и плакали, резались в «Храп»
Пели песни, качались, рыбачили
Лёд в два метра, пингвинов, за рыбой в нахрап
Нападавших на нас, озадачили
Тем, что не было жадности в наших глазах
Были молодость, щедрость, уверенность
В том, что завтра не будут родные в слезах
И готовность к тому, что доверено
Дней сентябрьско-октябрьско-ноябрьских забег
Завершала весенняя оттепель
И щиты опускались в подтаявший снег
Вместе с лайнером нашим, ну что ж теперь.....
В ледяную шугу зарываясь по стойки
Со щитов, как с плотов мы срывались рыча
Не допЕто, не дОпито, не досказано столько…
Но мы не гнали пургу и не рубили сплеча
Илюха родимый, железная птица
Четыре движка, как табун лошадей
Тебя окружили знакомые лица
Здесь так мало врагов и так много друзей
Прощальных минут истекают мгновенья
Но знай Антарктида, расставаясь с тобой
Надолго запомним твой гонор весенний
И солнце, и ветер, и радость, и боль
Мы в небе твоём, завершающий росчерк
Оставили след дыханья турбин
И вновь через год ты узнаешь наш почерк
Биение сердец, пар натруженных спин
Всё дальше и дальше ледовые скалы
Темнеет равнина водой за бортом
Зелёный Мапуту и пепельный Аден
И только потом родимый наш дом
Моря, океаны, равнины и горы
Пустыни и реки, огни городов
Над ними несёт нас Илюха наш гордый
К любым испытаниям, который готов
Нет, нам не забыть эти алые крылья
Дельфиний твой профиль и мощный анфас
Другие машины и будут, и были
Но самый родной ТЫ Илюха для нас.
«76» ВТОРОЕ ЗНАКОМСТВО....
И как-то в Хатанге, паркуясь носом к носу
Со стар…, нет младшим братом, 76-ым
Как за роялем дома, штурманец в два метра ростом
Я понял, станет домом и моим
Кабина лайнера любимого, без спора
С ним столько связано, но это всё потом
Завод Ташкентский, тренировки, тренажёры
И удивление..., так рядышком бетон
По миру грузов перетаскано, не смерить
И странам счёт давно перезабыт
Его б тогда ещё начать лелеять
Ведь знали, что обжорлив и шумит
Маржу снимая нашими руками
Кремлём крышуясь, бизнесмены-бандюки
Скупали всё и вся, да с потрохами
А мы… молчали с вами, мужики
Иль мы не знали сколько влазит груза
В утробу нашей алюминиевой трубы
Китайский тюк ложился точно в лузу
Бабло неся «хозяевам» судьбы
А те, под милицейские мигалки
Таможне, сколько надо, отстегнув
Китайское фуфло, его б на свалку,
В столицу гнали фуры, глазом не моргнув
На то, что килограмм тянул грамм триста
На ловких, на таможенных весах
В Китае лже-бумаги рисовались быстро
Всё делалось на наших же глазах
64 превращались где-то в 30
За 200 взлётный вес в Иркутске, да фигня
Такие радостные от подачек лица
А за спиною дети, дом, семья
Капиталисты кислород перекрывая
Нам географию сужали день за днём
И вновь скачок, мы пару лет с Илюхой полетали
Что 96 зовут, но песня не о нём
Машина классная, конечно, загляденье
И стюардесс, как минимум 12 штук
Авиатехники очередное поколение
И приложение всех передовых наук
Ему бы ГПК * тогда поставить
Полста второй или сорокавосьмой
Тогда б и через полюсы летали
Зимой и осенью, и летом, и весной
А штурмана на нём назвали членом
Пусть дополнительным, но экипажа всёж
Усиленного для машины освоения
Плюс коэффициент, для освоения тож
Работа-праздник, лётных часиков 15 в месяц
Зряплата, как за полных 45
Но где ж романтика, безделье бесит
И вот опять Жуковский, 18-й опять
С такого корабля и вдруг на отдых
Пусть на заслуженный, но что-то здесь не так
Всего-то сорок, но забыли все про воздух
Про тот, про чистый, без напряга и в ништяк
Опять Камчатка, Шмидт, Певек, Анадырь
От пассажиров перегар, а не порфюм
Но дело делалось без суеты, как надо
Как дважды два, но два положено на ум
Рублями в целлофановых пакетах
Кто не носил зарплату или мзду
За топливо, за паркинг, долг соседу
И так хотелось всех послать в …
Но тут 76-е подтянули
Компаний, вроде нашей, под полста в Москве
На монополию Аэрофлота посягнули
А там держали фигу под столом, и даже две
Кому давать кредиты и запчасти
Кого мочить в сортире, кого нет
Сто баксов пенсия, проблема не запить от счастья
И вновь вопросов много, только где ж ответ
Опять его мы ищем с Сашкой вместе
На чём он только не поштурманил
Окончив ШЛИ он испытателем, без лести
По шарику лет 10 колесил
Грузовики, Узбекско-Украинские с рожденья
Меняют, как перчатки, registration mark
Шукран, салам-алейкум, бай всё чаще, чем спасибо, до свидания
Кочует к югу постсоветский самолётный парк
Какой из экипажей, из Советских, пусть и пост
На Эмиратщине свой не оставил след
И не глушил слезу Аджманским пойлом в 3-й тост
Надеясь, что с самими не случиться бед
Афган, Иран, Ирак, Индусы, Паки, Африка
Всё реже стран цивильных аромат
Были: Кейптаун, Йохан даже Антарктида вместо Арктики
Шагает дальше за Экватор Русский мат
* - гиро-полу-компас (ГПК-48,ГПК-52), устанавливались
почти на все отечественные самолёты.
А Ф Р И К А.....
От новой техники рябит в глазах на «МАКСах»
От нашей, от родной поёт душа
И цен порядок тот же, только в баксах
А у народа, как и прежде, ни гроша
ОНИ себя народом не считают
Для НИХ народ, как прежде, х..нищета
И те компании обычно прикрывают
Что для народа и без крыши, без щита
Давление сверху, недовольство снизу
Разборки, месть и зависть изнутри
Четыре с боку, наших нет и финиш ближе
А где же техника? На карту посмотри…
Как на Востоке колесят «старьём» японским
А Запад наводнил немецкий «хлам»
Забита Африка Военно-Транспортно-Аэрофлотским
Куда ж ещё рвануть пенсионерам, НАМ
Тому, кто с небом дружит не по телику
Тому, кто с техникою не на вы, на ТЫ
И за плечами столько стран, начальников-бездельников,
Что хочется труда без лишней суеты
Чтоб без разборов, ОЗПешно-ВЛПешной глупости
Без партсобраний, или как теперь их там
Без вороха бумаг, без зависти, без грубости
С душой и совестью, и верностью друзьям
Кому ж ещё долётывать, докатывать
Здесь в Африканских джунглях и песках
Ресурсы Илов и Антонов дорабатывать
И даже пере… стоп, молчу, опять стучит в висках
Кабул, Камчатка, Рас-Альхайм, Хартум, Ентеббе
Тимор, Махачкала, в волну, в песок
И на земле горим и вспышкой в небе
И даже … Могадишу не звонок
Когда ж там эти суки успокоятся
20-й год пожар в стране не могут погасить
Уж миллиона два иль три в земле покоятся
Зачем всё это им, да не с кого спросить
И наши парни положили здесь головушки
Илюха-брат с дырой подмышкою лежит
Военных тучи, все с оружьем, только без башки
Полста или пятнадцать лет им от роду, ну кто определит
В прибрежных водах толпами пираты рыскают
Опять же все с оружием в руках
Дорога небом оказалась самой близкою
Решили в авиа-коммерческих кругах
И зеленеет груз наш с каждым днём, и что там в ящиках
Мы знаем точно, не подарки для детей
И жалко даже этих дядей-мальчиков
Их мочат здесь не принимая за людей
И не уверены, кому везём подарки мы
Тому кто мочит или тем, кого кладут
В стране с погодою, где нет ни лета, ни зимы
Той, что землёю Сомалийскою зовут
Вояки Угандийско-Бурундийские
Обычно весом килограммов 45
Головки с кулачок, да плечи узкие
Их грузом «200» даже стрёмно называть
Живые ж словно рубероиды по стеночке
Глаза горят, так хочется домой
А этим сукам, что у власти, всё до фенечки
Чтоб их достали суд небесный и земной
А мы опять взметнулись в небо рысью
Бетон сползает зеброй под живот
Вода Виктории противно режет мыслью
Что где-то рядом ТОТ закончился полёт
Мы верим в небо, редко ходим в церковь
Грешим, пьём горькую и мясо режем в пост
И жизнь мы меряем совсем другою меркою
Год за два, в небе ж, как в окопах в полный рост
Кому-то больше повезло, кому-то меньше
Мы просим небо, чтоб фартило нам
Прости нас Бог, грешить не станем меньше
С годами это всё труднее нам
Уж много раз на гвоздь мы вешали перчатки
Потом снимали и… опять бросались в бой
И снова рвались в небо без оглядки
Которое подарено судьбой
Мы допускаем, что давно уже рогаты
Не много время отдавали мы семье
Стареет техника, стареем мы, но МЫ богаты
Детьми, друзьями даже… теми, кто в земле
По камням разметало Сашку на Тиморе
Друзей, товарищей немерено в земле
На склонах гор, и в озере, и в море
И каждый верил, что не нам, не мне
Такого не случится, не увидеть
Рассвет, цветы, детей, любимых глаз
4-й тост, не дай бог их обидеть
Я пью за то, чтоб 3-й не за нас.
11.10.2009