Дорога к храму Корона совм. венков сонетов-матрёше

                1. НАПЁРСТОК ИСТИН
               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Юлия Акатова)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      
1.
Когда поймем, то станем на колени
пред Тем, который в нас почти погиб.
Героям басен уж не до веселья:
в свободе русской - воля - перегиб.

Нагреть бы руки в этой русской каше.
Развесив уши, им не расхлебать.
На шею сесть, забрать бесплатно пашни,
перекрестившись на банкрота - мать.

В возвышенных прическах, помолившись,
растет гордыня: каждому, мол, - крест,
гигантам-мухоморам не подсилу.

Ковчег построив, новый Эверест
от банковских процентов ждет Годзилла:
торговля, бизнес, техника, прогресс...

2.
Торговля, бизнес, техника, прогресс-
толкутся вместе для повинной явки.
Прирост коррозий обнажил секвестр:
к услугам "добродетель", как пиявка.

Но после пьянки мир обгложет кость.
Кус пожирнее для игры в орлянку: 
филе врагам на зависть: ах! тут - лось!
Не для оравы выстрел в перебранке.

Нарядится по моде наш жокей,
на шляпе перья не имеют мнений.
Надежды обольститель спрятал кейс:

во мгле безверья не до словопрений.
Кто ищет до сих пор свой Эдельвейс?
Отшибло память сотне поколений.

3.
Отшибло память сотне поколений,
рожденным, как подобие Творца.
Поющим в хоре не вставать с коленей.
"Отдать концы" - команда для живца.

Конец молебна, собирают деньги, 
кортеж гордыни души откупил.
Пустив слезу смиренья о спасеньи,
помчится дальше. В сердце только тли.

Язык жасминов белых на иконе.
Под черной тучей лицемерья  весь
огонь под черепами "берлускони".

Умов кипучих ненасытна спесь.
Готов присвоить дар в любой короне,
рождением на землю послан бес?!

4.
Рождением на землю послан бес?!
Зачем пугать и так больную расу...
Пятак для роста - божий интерес?
Просил с молитвой грешник деньги в кассу.

На нужды храма свой эквивалент.
Забравшись ночью, жаждет кто попало
клопом под одеяло,- тощ клиент,-
напился кровью, -"праведнику" мало.

Доволен - вес прибавил раритетов
в своем кармане - пугало рабов.
От счастья на погосте только ветер

алтарь поставил. Словно заводной,
кадилом затуманит сети петель.
О небе чудном вести на табло.

5.
О небе чудном вести на табло:
секвестр подрезал крылья у бюджета.
Потоп по-русски,- значит, ловят блох.
В тумане над болотом  свист ди-джея.

Лягушек "трели" обнажат восторг:
кривят душою: мнение скажите...
От водки без закуски вкус прогоркл:
без всякой меры трепка массажиста.

О "сволочах" родимых разговор,
смолов пустое, в этих ангажирах
запеть бы откровенно про "г..-..но",

да кости ноют. Тот пиар Мессира
был откровенный для всех нас позор...
Кем был на небе? - в кресле, пассажиром!

6.
Кем был на небе?- в кресле, пассажиром!
А мы пешком шагаем по земле,
в мозолях ноги - мы низки ранжиром.
Достойный сын "иванов" нужен "тле".

Упал-отжался - выполняй команды.
Обиды тлеют - рукавом утри.
Язык закован страхом,- на веранде
в кулак зажатый сопли убери.

Порой в угаре пьяном, - руки в боки,
собой доволен, как казак Махно,
бурлак затянет песню черноокой

о жизни вольной и - скорей  "На дно".
Из жизни выжали до капли соки,
где будем после смерти - все равно...

7.
Где будем после смерти - все равно:
при жизни уж давно нас черти носят.
Бес ходит рядом - новое бревно,
не к ночи будь помянут, нам приносит.

С упрямством рьяным, как заведено,
в разгаре пьесы режиссер добьется
ослам раздолье в поле, но иной
на сцене узкой к гению прижмется.

Железные скотины век сомнут,
чек выбивают, зажевав сатиру.
Застывшим взглядом смерив, новый "друг"

возможность флуда обнажит рапирой.
Разделит массы "пряник" - стертый "кнут":
не помнят люди бывшие кумиры.

8.
Не помнят люди бывшие кумиры,
скакавшие не хуже тех макак.
Растет внезапно, напугав полмира,
иная бородавка в волосках.

На месте прежней будет еще больше.
Все кони в мыле, но не распрягай.
В прострации оврагов лоб наморщи:
кто будет первым? Ну-ка угадай!

Угодливый чрезмерно, как мундштук,
и льстиво предан полномочным силам,
на "пуговки" истратит чей-то внук

свои победы. Следом сопрофита
плевок от урны отражает звук.
Свет видят и растенья с хлорофиллом.

9.
Свет видят и растенья с хлорофиллом.
Не век же оставаться травести.
У "безбородых" счеты к новым виллам.
По ходу дела - ловких провести.

Под дудку пляска нам не по карману.
Боль головная с тухлой той трески.
Последнюю рубаху наркомана
в ломбард заложит и уйдет в пески.

В подачках не нуждаясь, на плакате
сыт коркой хлеба новый супермен.
всех ближних убеждает: по программе

есть много вредно, лучше в беге пен
попить пивко у новой Фудзиямы.
Вращает листья ветер перемен.

10.
Вращает листья ветер перемен.
Уже засуетились в чаще леса.
Власть предержащим пережить бы крен:
покоя испытанье мутит пресса.

Рога бодливых связаны шнуром.
Машина силы, расстреляв бутылки   
под крышей обстоятельств с шампуром,
с пилою лживой предлагает рынки.

Кто в стаде сумасшедшем, не стыдясь,
слывет безумцем и на пир не призван
тому грозит опасность пасть на грязь,

стать ртом беззубым на пути избитом.
Ликует, улыбаясь, местный князь.
Падение на землю - что же, с миром...

11.
Падение на землю - что же, с миром...
Нас ждет нунывающий Икар.
Служитель церкви призовет к молитве,
в игре на скрипке слышит символ кар.

Звук неугодный предан поношенью.
Такой же смертный, но разрешено-
и может заблуждаться. Всепрощенье 
в своих решеньях только у него.

Суд на земле свершая безотказно,
и после смерти славы передел.
Гроб с телом Паганини, как на казни

возили сколько - мир весь поседел.
Как будто бунтовал, как Стенька Разин...
Наперсток истин...смерти беспредел.

12.
Наперсток истин...смерти беспредел:
О, сколько "мертвых душ" шагает в теле!
Возможно ль чудо? Серебристый свет -
икон свеченье русских на пределе.

Бывает редко, но дается знак
ЕГО поступков - легкость и веселье.
Услышав звон далекий в небесах,
пораньше встанем: будит день весенний...

Терпение и кротость - верят в совесть.
Стреляют солью в беженцев рабов.
Но боль - урок познанья - а любовью

живое поле стелит свой покров.
Земные соки гонит вверх весною.
И уж не слышно в скрежете зубов.

13.
И уж не слышно в скрежете зубов
печали сожалений и обиды.
В зеленых листьях - полосы рубцов
смоковницы в пустыне Вифсаиды.

Плодов не видно там, где был мороз.
Греховен корень неопровержимый,
присутствующий в теле, как мозоль,
самовлюбленных, умерших режимов.

Шумит гуляка-ветер между сосен,
всегда веселый, дерзкий, как ковбой.
Подставив горы в слове, стал несносен.

Обманов кроны скрыли тот обоз,
который снаряжает в зиму осень:
"Помилуй, Господи, спаси твоих рабов..."

14.
"Помилуй, Господи, спаси твоих рабов,
освободи от шелухи плевелов".
Сияют звезды в пройме облаков.
Глазами херувимов смотрит небо.

С любовью к миру изгнан был Кентавр.
Писаний строки о едином Боге.
Печали вены вскрыли, смерть - игра
в метаморфозах, как иголка в стоге.

Таится меж цветами, как ковыль,
змей искушений и осина делит
узором тень на травах вековых.

Из заблуждений в нас решетки плена.
Не носят в решете воды с реки.
Когда поймем, то станем на колени...

МАГИСТРАЛ
(1-й сонет венка магистралов, автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734,
вшитый яс Ирины Шулениной):

Когда поймём, то станем на колени:
Торговля, бизнес, техника, прогресс...
Отшибло память сотне поколений
Рождением на Землю послан  бес?!

О небе чудном  вести на табло
Кем был на небе? - в кресле, пассажиром!
Где будем после смерти -всё равно...
Не помнят люди  бывшие кумиры.

Свет видят и растенья. С хлорофилом
Вращает листья  ветер перемен.
Падение на землю - что же, с миром...
Напёрсток истин... смерти беспредел.

И уж не слышно в скрежете зубов:
"Помилуй, Господи, спаси своих рабов..."


                2. А  ЕСТЬ ЛИ МОСТ?

               (автор венка Юлия Акатова,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      

1.
"Помилуй, Господи, спаси своих рабов...":
Где ангелы летают вслед за нами,-
Плеск волн прибрежных тихо, без оков,
Ласкает звёзды между берегами

Землёй и небом в хоре голосов;
Где месяц лился светом из молитвы
На шёлковые плечи островков,-
Нежнее лилий чистые мотивы!

Звезде Нептун молился - взгляд намок
В скалистых соснах, как ни разу в жизни...
Трезубец с хвоей слился - лап комок,
Молниеносно осознав ошибки.

Лишь успокоив в мыслях дух мятежный
Глаза с икон нам открывают вежды

2.
Глаза с икон  нам открывают вежды
Души, поверженной в земную грязь...
Сосне на скалах, выросшей надеждой
Поток водою вешней, торопясь,
 
Очистил корни, к жизни побуждая.
Питает небо, с жаждою спасти,
Земной любовью хвою, освещая
Зелёной кроны новые ростки

Родник в ущелье вьётся, путь находит
Между камнями, быстр, но терпелив,
И собирает в солнце, на свободе,
Свет струй прозрачных из глубин земли

Он понял, выбиваясь из оков
Любить нельзя так, молча в толще льдов...

3.
Любить нельзя так, молча в толще льдов..
По старицам следы все зарастают.
В листах кувшинки по следам цветов,
Упрятаны все тени, исчезают

В тумане влажном прожитых мгновений...
Купались в волнах  ласковых минут
Два силуэта в бликах искушений
Осталась тайна в прошлом - не вернуть...

Прозрачная рубашка не скрывает
Средь перьев белых тёмное пятно
И жёлтая ромашка, увядая,
Миг проглядела...как давным-давно

Ушла любовь от ветра душ небрежных,
Страшась и замерзая, без надежды.

4.
Страшась и замерзая, без надежды
Как только встанет солнце над тайгой
Расскажет цветом линий белоснежных
Узор на крыльях тонких за спиной

О нежных чувствах  северной зимою.
Трепещет сердце малыша-клеста
В танцующем полете - за судьбою, -
Живёт искусство счастья на местах

В цветах застыли крылья птахи малой,
Молочный кофе в перьях чуть мелькнул,
И лепестки раскрылись, пухом алым
Овальный профиль  клюва подчеркнув;

И снова льётся песня без желанья
Согреться дрожью  слова покаянья.

5.
Согреться дрожью  слова покаянья
И в холод лютый и в палящий зной.
Погода шепчет,  ради состраданья
Сошло на землю небо слёз стеной.

Чуть дышит камень, мхом заросший.
Сплелись две тени - мир иной
В объятьях влажных ветви - день хороший 
Парят листками свежести хмельной.

В тумане скрылось солнце, и мелькая,
Ушло под воду с облаком седым...
Рябят цветные кольца зазеркалья,
Нет дна у свода  ветренной звезды:

Ныряет в волны, обо всём забыв...
В любви нет страха, с силою - порыв.

6.
В любви нет страха, с силою - порыв.
С мечтою о прекрасном и опасном
По гладким водам  встретить бы обрыв,-
Нам ближе водопады с гулом страстным.

Вся тяжесть неба падает с горы,
В камнях зеркальных не разбиться б только!
Всех отражений тени, до поры,
Начало гребней в пене с криком "горько".

В потоке водном реки, как бывает,
Меняют русла, лёгкий путь сыскав,
И каменные веки открывает
Пещер искусство в сталактитах скал.

В роптаньях ли мотив слепых метаний
Боязнь шлифует где-то в подсознаньи

7.
Боязнь шлифует где-то в подсознаньи
Застывший, онемевший струн покой,
Искрится сверху, полное желаний
В зелёных соснах небо синевой.

По хвойным лапам, позабыв о боли
Сплетает эхо выкриком глухим
Для лебединых песен в стае вольной
Лесные сети самым дорогим.

Застенчивые птицы в исполненьи
Не знают фальши голоса лисы,
Озёрные страницы без сомненья
Листают дальше...в ворохе листвы;-

Не слышат горечь в шорохе травы
Потерю веры и в душе надрыв.

8.
Потерю веры и в душе надрыв
Не видим в чарах мглы первоначально,
Лист тёмных лилий, в облаке застыв,
Подобно жрице всходит величаво 

На низкий берег крошечной реки,
Как танцовщица: - плавные движенья. 
Одежды в повороте - лепестки
Слегка раскрыты ветром в восхищеньи;

Отбрасывает шлейфом , чтоб спасти
Мутовки листьев, распустив мгновенно
И запах источает, как мотив,
Чудесной силы в свете переменном.

Всему свой час, и лишь на перекрёстках
Прозрачны полутени в бликах жёстких

9.
Прозрачны полутени в бликах жёстких
На волнах шумных в пене грозный смысл
Вспорхнули утки, слыша отголоски,
Взмыл селезень нарядный следом ввысь

Блестящий щёголь, бравый среди равных, -
Отлив металла в перьях с желтизной.
На шее шелковистой, своенравной
В зелёных водах галстук расписной

На переходе плавном  изменяет
Роскошно-чёрный на почти седой; -
Отсвет цветов прибрежных укрывает
В волнах озёрных сумрак роковой.

А в глубине, на дне, бурлит канкан
Видений ночи, спрятан в них капкан...

10.
Видений ночи, - спрятан в них капкан,
Укрытый и отмечен чёрным крапом,-
Осевший пояс, скрученный в аркан
Из водорослей мелких с цепкой лапой.

Зелёный остров держит на плаву
Поверхность мягко, дымкою тумана,
Осеребрила россыпь, наяву,
Прозрачных капель лунного обмана.

Пузырчатые зыби,  не к беде ль,
Колышут волны от предчуствий  тёмных
Ударом плавниковым  по воде
Играют рыбы  счастьем неуёмным

Мигает светофором с перекрёстка
Небесный свод над нами в жёлтых блёстках

11.
Небесный свод над нами в жёлтых блёстках
неспешно собирает с прошлых ран
Из алых капель на своих подмостках
"Разбитые сердечки"* в талисман.
 
Как медальоны, дарит звёздам ночью,
Качает тихо  на ладони жизнь.
Дыханьем ветер шалый, между прочим 
В траве зелёной памяти кружит.

Цветами раскаляя торопливо,
Заря дарила розовый мираж,
На солнце умываясь, засветилась,
Улыбкой чистой укротив кураж

Кто жаждет с ней  поплавать в облаках -
Блестящей ложкой бьёт всех по рукам.

12.
Блестящей ложкой бьёт всех по рукам
И в круговерти свой не видит крах
В ручье движенье, нужное малькам. 
Взлетает сарыч-ястреб впопыхах

Ужа несущий среди туч гнетущих
Сверкнут мгновеньем света в вышине
Края витых чешуек в самой гуще
На тёмной бронзе в вечной синеве.

Змея не чует боли, инстинктивно
Укол бескровный порождает страх.
Шипы цветущей розы лишь наивно
В кустах предчувствий "стали на часах"....

Как много на пути переплетений....
А есть ли мост над бездной впечатлений?....

13.
А есть ли мост над бездной впечатлений
В калейдоскопе "выживет-умрёт"...
Копытом лося - случай совпаденья -
Раздавленная шишка прорастёт.

Свет семенами поглощён для жизни,
Стекают капли в лунку без тоски
По веткам и по листьям к самым нижним -
Блестят от влаги слабые ростки,

Лес выстиран дождями, как и присно,
Стал воздух свежим - это божий перст!-
Вдохнув в рыданья неба бескорыстно
Глоток надежды для живых существ.

Движению толчок в миг просветленья
Дорога к храму в каждом из мгновений.

14.
Дорога к храму в каждом из мгновений,
Для каждого из нас свой путь открыт...
На пятнах - тени сотен поколений
Слой облаков туманом чуть прикрыт.

Рекой пахнуло...может быть, оттуда...
Ложатся травы, ветер приутих....
Как годовые кольца в толще дуба,
Времен минувших летописца стих.

В стволах таится имя и порода
На срезах тонких - судьбы прошлых лет
В лучистых формах линий год от года
Зародыш солнца тех спасёт от бед,

Кто к небу устремясь, твердить готов:
"Помилуй, Господи, спаси своих рабов..."

15.
"Помилуй, Господи, спаси своих рабов..."
Глаза с икон  нам открывают вежды
Любить нельзя так, молча, в толще льдов
Страшась и замерзая, без надежды

Согреться дрожью слова покаянья.
В любви нет страха, с силою - порыв.
Боязнь шлифует где-то в подсознаньи
Потерю веры и в душе надрыв.

Прозрачны полутени в бликах жёстких
Видений ночи, спрятан в них капкан...
Небесный свод над нами в жёлтых блёстках
Блестящей ложкой бьёт всех по рукам.

А есть ли мост над бездной впечатлений?....
Дорога к храму в каждом из мгновений.

                3. ОТЫЩЕТ ЛИ ДУША

               (автор венка Ирина Букреева,
                автор зашитой цепочки ясов Юлия Акатова)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      
1.
Дорога к храму в каждом из мгновений,
И тянется она все эти годы.
Под сенью серой скудности влечений,
Зажаты струны вечной несвободы.

Дождливым летом под ногами - каша.
Слепец с улыбкой принимает это.
"Сегодня" в сизой дымке - на продажу,
Косого взгляда нам досталось - "в метрах".

Нет ни клочка лазури, непогода.
В сырой панаме колобродит ветер.
На поле освещает час восхода,
Как факел, вера, светом всех столетий.               

И путников мы силимся найти,
Влекущих к божьим промыслам в пути.

2.
Влекущих к божьим промыслам в пути
Нечасто встретишь на своих маршрутах.
Скользим по горкам - мимо не пройти -
Петляем в переулках странно-мутных.

Не видим тени своего лица...
А кто-то крикнет потеряв терпенье:
- Король-то нынче голый! Без венца!
Не "по погоде", знаете ли, гений...

Кому оазис снится без забот,
Кому - пустыня, чахлая и злая,
Когда ныряем в омут мутных вод
На нитке длинной, смысл не понимая.

И так живём в кольце из прегрешений,
Тепло-прозрачно, с негой искушений.

3.
Тепло-прозрачно, с негой искушений
Струится утро осени погожей.
Сидит синичка. Беззаботна в пенье,
Без всякой задней мысли о прохожих.

Клюёт рябину с царственной горчикой.
Чирикнет песню воробей ей смело.
Вспорхнула - полетела юрко-чинно.
День, вроде, прожит.(Не сказать, умело...)

Путь там - за облаками... Наше время
Дороже стоит: кто к чему стремится...
Мелькают чьи-то крылья... ("Чьё ты, семя?")
И просьбы: "Боже, дай нам воплотиться."

Границы яви чти или не чти:   
На ветке спеют сливы и почти...

4.
На ветке спеют сливы и почти
Готовы нам воздать за ожиданье.
На ртутном небе грозные ключи:
След красный - колесницы мирозданья.

Средь белой пашни призраки зарниц
С цветами радуг в сговоре жемчужном.
На стеблях кукурузы клювы птиц
В росе холодной что-то ищут дружно.

В "биноклях водевиля" на подбор
Земные сцены заданно-убоги.
Мгновенны и прозрачны (приговор!)
Цветы мишени общей безнадёги.

А что же сливы? Только краше стали...
Медовым соком налились - упали.

5.
Медовым соком налилИсь - упали.
Слив аромат - одна из дивных нот...
Плодов корзину к вечеру собрали.
Приносит осень полной: верх щедрот!

Глазам "везучим" всё вокруг виднее.
Билет в трамвае обещает счастье.
Поднимет с пола "заяц" пошустрее:
Съесть или бросить? Вот судьбы участье...

Кому пророчат звёзды благодать,
Счастливый случай, дивную находку,
Тот может спать спокойно, не страдать:
Своё получит, приплывёт к ним лодка...

И будут те, кто бурею сметён.
За шумом ветра не слыхать их стон.

6.
За шумом ветра не слыхать их стон.
А завтра только тень от листопада...
Настроив дальность облачных сторон,
Найдёт видоискатель точку взгляда.

Опоры точку потрудней найти.
Не захлебнуться б в суетном потоке
На гребне волн, сражаясь по пути
С самим собою, чтоб изжить пороки.               

Змеёй скользя по скалам и таясь,
Средь пятен драмы, не заметно взору,
Согреешь только спину, изловчась,
Лучами славы, если нет опоры.

А листья всё летают, к ночи тают...
За звёздной тишиною уплывают.

7.
За звёздной тишиною уплывают
С листвой смешавшись облака в ночи.
Придёт в час поздний, к разуму взывая,
Иль рано на рассвете мысль: молчи.

Пора цветенья очень скоротечна.
Звонком над ухом - позади весна...
Напевами мелодий бредит вечность
Иль флейты песней, что лишает сна.

С кем по дороге лунной чЕрпать силы,
Флиртуя с бесом, помня о своём?..
Плывёт, лучом играя, месяц сирый.
Без вёсел лодка... И куда плывём?..

Пока решишь, а что отдать на слом?
Раскаты грома в мире, уж, ином.

8.
Раскаты грома в мире, уж, ином.
И лишь зарниц стремительность пугает.
Ветряк упрямый к ветру став ребром,
Сверкнёт заплатой крыльев - явь другая.

Под чьим-то солнцем нам ли не ожить,
Неумолимым, смерть не замечая?               
С каймою золотою знамя шить
Из снов и сказок, вечность привечая.

А всё что колосилось на полях,
Цвело годами и плодоносило,
Перетирает время в жалкий прах.
Под жерновами всё, что с нами было.

И шум дождя, и шёпот стылых веток
Мы слышим всё яснее напоследок.

9.
Мы слышим всё яснее напоследок,
Готовясь в путь, неведомый пока.
Легко ли в небе, за пределом клеток?
Намного ль хватит сил? А вдруг века?..

Летать по курсу не всегда так просто.
Коварный ветер делает своё.
Меняет направленье, вот - и грозы.
От часа к часу жёсче бытиё.

Круг горизонта шире и весомей.
При взгляде сверху ошибиться грех.
Но разрешенье "ставит" та же совесть:
Свою отметку - с видом на успех.

Но не спешит судьба открыть нам дверь,
Сердца наполнив горечью потерь.

10.
Сердца наполнив горечью потерь,
Мы ищем избавления от плевел.
Мираж жестокий призрачных идей...
Кривит душой "прохладной" тот, кто "в деле".

Сверх всякой меры царствует порок.
Чужие слёзы наполняют реки.
Подспудно гасят свечи, как итог,
Печалью схожей душ немых калеки.               

Глаза закрыв, поверив наугад               
В приметы лета, осени истоки,               
В следах своих петляем невпопад.
Советы ветра... Помогли ли многим?

Так и живём в невежестве нелепом:
Где истина, за нею ложный слепок.

11.
Где истина, за нею - ложный слепок...
И сколько не ищи, забудут скоро.
Промозглый вечер. Даже сосны с веток
Льют слёзы в пруд, дрожащий в эту пору.

Сквозь сумрак ивы точно прорастают.
Скользит неспешно лодка, скоро - дома.   
Намокших уток пара ищет стаю.
По серой глади знаки чуть знакомы.               

Быть может, сны увидят ближе к ночи.
С цветами радуг, голубым простором.
А может быть, получат - кто же хочет? -   
Прохожих камень... Чёрствость - приговором.

Очнёмся ли в плену своих потерь?
Сверканье молний, и за ними - дверь.

12.
Сверканье молний, и за ними дверь.
Что ждёт за ней? Иные испытанья...
Удел героя - крест нести потерь,
Стоять и не сгибаться в час страданья.

Подпоркой стенам надо ли служить?
Аккорд удачи тоже переменчив.
Гремит протяжным эхом веры в жизнь...
Тропою в скалах двигаться с ним легче.

Под куполом арены пролетев,
Блеснув мгновеньем, у судьбы во власти,
На бис толпы выходят, страх презрев,
То шут,то гений в поединке страсти.

О чём не думай, мысли об одном:
Отыщет ли душа в дороге дом.

13.
Отыщет ли душа в дороге дом
Тот, что звездою светит путеводной?
Куда спешишь ты даже напролом -
Босой... по бездорожью, не свободный...

Бродяга вечный, потерявший кров,
Удары сердца раздаривший миру.
Как отголоски грома средь ветров, 
В сыром тумане вдруг обрётший лиру.

Слепца отвага ночью лишь бодрит.
Гремит иначе посох в бездорожье.
Чем муравьишко-ветер удивит?
В борьбе с песками, что он сделать сможет?

Река сомнений скрыта подо льдом,
Наполнена молчаньем нашим до...

14.
Наполнена молчаньем нашим до...
Терпенья чаша, в ней краёв не видно.
Бороться ль нужно, чтобы заглянуть
За грани откровений очевидных?

С душой унылой слада нет, как нет.               
В руках - надежды тоненькие нити.
На тенях погребённых грусти свет.
Соль сожалений, облака примите!..

За луч во сне цепляясь, что есть сил,
Порежешь руки, суетясь не в меру.
В осколках туч нависших гаснет мир
Безмолвной скуки, обретая веру.   

И снова - в путь, открытый для творений,
Дорога к храму в каждом из мгновений.

15.
Дорога к храму в каждом из мгновений
Влекущих к божьим промыслам в пути. 
Тепло-прозрачно с негой искушений
На ветке спеют сливы, и почти

Медовым соком налились -упали...
За шумом ветра не слыхать их стон,-
За звёздной тишиною уплывают
Раскаты грома - в мире уж ином.

Мы слышим всё яснее напоследок,
Сердца наполнив горечью потерь: -
Где истина, за нею- ложный слепок
Сверканье молний и за ними -дверь.
 
Отыщет ли душа в дороге дом?
Наполнена молчаньем нашим до.....

                4. МОЖНО ЛЬ ПОВЕРНУТЬ?
               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Юлия Акатова)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      

1.

Наполнена молчаньем нашим до...
вращенья дней в осеребренных пулях.
Сгубить способен этот Командор,
озноб на длинных тенях, как ходулях.

Закат погасший складкой между гор.
Запишем строчки в поминальник ветхий.
Молитв в октаве первой - тихий гром,
встав на колени, тень косится едко.

Понять бы в корне роли нашей плен:
ад - зло иль благо? Кто чему осужен?
А не делить квартиры, как панель.

На пантеоны мученики служат.
Оправдывая  ежедневный тлен,
заглохла вера в сердце неуклюжем.

2.

Заглохла Вера в сердце неуклюжем,
и Всадник опрокинулся в седле.
Есть тот, кто знает, одолевший ужас,
как мир свой защитить нам в серой мгле? 

От черной бури есть одно спасенье:
дорогой в гору, пятится шакал.
Чье сердце в сердце бога - искупленье,
залито кровью памяти у скал?

Своей ли волей в боли мы согнулись?
Свободу ищет травам перегной.
И будит в душах жалость шов хирурга

к свищам обильным, выделяя гной.
Болота, как подковы, изогнулись,
долины глубже, зарастает дно.

3.

Долины глубже, зарастает дно-
в болоте ил всосет в себя мгновенно
гостей минутных пряный влажный зной.
В объятия встречает тень Эдема.

Простор природы обнажает грудь.
Все, расцветая, требует компоста.
Красавцы и уроды знают суть,
ждут свою осень, изменяясь просто.

И кустик белладонны в листьях крыл
с мечтою всходит, с синим небом дружен.
Но яд корней жестоких - атропин 

под сердцем носит, и забвеньем сужен,
наш мир осокой острой вены вскрыл.
В зеленых пышных травах с тиной лужи...

4.

В зеленых пышных травах с тиной лужи-
болото в поймах рек - обычный слой.
Не вправе сильный, звездами разбужен,
калек тревожить птицей золотой.

Во сне летая сквозь границы зыби,
под пылью веры нам нельзя никак
сверять размахи крыльев взглядом рыбьим,
тревогой тайной примечая знак.

Застыли губы в камне - ягод кровь.
В ознобе линий след глубокой раны
С немым от боли криком пытка вновь-

петлею в мыле вырваться из ямы.
Огни остались в пустоте оков,
холмы все выше, пыльные барханы...

5.

Холмы все выше, пыльные барханы,
но непокорен им Тур Хейердал.
Туман над бухтой зеброй полосатой.
Торчат кресты нагие балок, свай.

Под стоны чаек плыл к Азову "Тигрис".
Спешат куда-то в море паруса.
На волнах сине-серых, словно ирис,
скорлупки лодок в вихре древних саг.

Лохмотья черной розы в блеске молний
нависли сверху в островах тоски.
Не слышен голос песен. Словно волны,

в ракушке неба сочные мазки.
Он шел по морю, дерзновений полный.
Пустыня сушит робкие ростки.

6.

Пустыня сушит робкие ростки.
Нам любопытство помогает выжить.
Дрожат канаты и исправен киль.
Мостов земных, горбатых стерты лыжи.

От ритма дроби звон стоит в ушах.
В мгновенных вспышках ночи и рассветы.
На тучах - символ силы. В молний швах
звучащим горном грома мы воспеты.

Чей профиль неизменный, как пример,
рукой из ада запретят коварно?
Грозит, предупреждая, иерей

шалтай-болтаев Тура Хейердала.
Покорным будь, ты, дьявольской игре-
души бездарной время караваном.

7.

Души бездарной время караваном
использовать нам как-то не с руки.
Путь бесконечный: водный или санный-
страстей круговоротом вихрь дуги.

В кольцо закручен тростником "Кон-Тики".
Грудь одиночки  вдохновляет даль.
Подставив суховеям парус, викинг,
зерно засушишь века, Хейердал!

С собой слукавить можно ль без последствий?
Найдется довод - и "поют" пески.
Мед падевый намазав на оседлость,

на корку хлеба перейдешь с тоски.
И ветер, видя те сигналы бедствий,
в песчаной крыше подает свистки!

8.

В песчаной крыше подает свистки
забытый плащ, скукоженные крылья.
На крыльях мельниц желтые листки,
веревки паутины, клочья пыли.

На фоне синем моря - тайны мира.
Стиль равнодушных, позевая в лад,
плестись дорогой торной за кумиром
по искушеньям - вымощенный ад.

Не жабы мутят воду в родниках,
в колодцах старых обнажая сваи. 
Ключ илом забивают в сквозняках

молитвы грешных. Козырная карта -
от викингов нам Один шлет наказ.
Начало вдохновенья - всплеск азарта!

9.

Начало вдохновенье - всплеск азарта.
В энергии - источник всех побед.
Из колыбели, одолев засады,
всплывают пятна в завтра. Новый день

в неясном свете, рядом - луч кинжалом.
Душ очертанья к лезвию скользят.
В тисках озер зеркальных их немало.
Дрожат от ветра, в волнах все рябят.

Не проморгает пастырь у ягненка
зим отпечатки - мех кудрявых шкур.
В следах чужой подсказки нет намека-

под черной краской спрятан Эпикур.
По суше не проходит дальше лодка?
Крутые горы? - Серпантином, в путь!

10.

Крутые горы? - Серпантином, в путь:
твой эдельвейс тебя здесь ожидает.
Жара на солнце - окружает пруд.
В спасительной прохладе рыбьи стаи.

Комфорт находим в пище. Подогрей
мгновенья счастья нам, родной солярий!
Вода, ласкаясь, дарит  нам бассейн.
Душе и телу ширит капилляры.

Но смоем ли ошибки или вновь
мечтаний жадных потускнеет карта?
Иль ждем богов подсказку для сынов?

В дарах "желанных" нежная Астарта
Осирису стелила, как любовь,
цветы скалистых лестниц перед стартом.

11.

Цветы скалистых лестниц перед стартом
провозглашают, как победу, жизнь.
Бежала в страхе первозданным мартом,
едва увидев Пана, словно рысь,

лесная нимфа. Травы ноги режут,
сил притяженья обозначив путь,
тростник обнять душою, словно стержень,
хватило только, чтобы в нем уснуть.

Услышав в песне сердца снова стоны-
печаль сиринги пробуждает грусть.
Понять любовь ли сможем под бетоном?

По нотам тризны можно ль все вернуть?
Ромашки к ночи собрались в бутоны,
ресницы морщат...можно ль повернуть?

12.

Ресницы морщат...можно ль повернуть?
Подсолнухи без солнца прячут лица.
Сырое небо тучи сполоснут.
Когда чернеют липы, истомится,

не спит ночами брошенный кумир.
Чужой рукою, обнаженной, ветки
венчают символ веры - прежний мир.
Листки в помарках грязи - след осенний.

Ворон бескрылых стаи колесницей
сидят на поле:  свита и судья.
Как трудно отрекаться кобылице

от своей доли... Все обвил бурьян,
качаясь, распыляет небылицы.
И начинает убеждать смутьян.

13.
Свою же шею лескою обвив,
румяных яблок спутанные листья.
Оставшихся на ветках норовит
суровый ветер сбросить на покрытья.

Тревожит память урожайный год.
Морозом пахли яблоки в снежинках,
тяжелым снегом сбиты под порог
на землю. Ямки, как следы в тропинках.
 
Играют  снегом  дети, бьют снежки.
...  -  кончалась осень? Тают снегопады.
-Еще не начиналась. Как стежки, 
сквозь иней просинь. Я синичкам рада.

Ты робкие росточки не губи-
на остром щебне души без любви.

14.

Сквозь стены смысла жизни, как судья,
из веры между нас перегородки.
Легко ли в небе? Не хвалитесь зря...
Надолго ль хватит силы до той сопки?

Летать по курсу - для студентов шик.
Коварный ветер не дает прогнозы,
меняет направленье блеска штык,
от часа к часу вянут в вазе розы.

Круг горизонта шире. Между нами
при взгляде сверху низкий стал забор.
Но разрешенье ставит в панораме

для мыслей рамки - новый коридор.
В душе всегда есть Бог. Жизнь, словно рана,
наполнена молчаньем нашим до...

15.
(4-й сонет из венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
автор вшитой цепочки ЯСов - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Наполнена молчаньем нашим до.....
Заглохла Вера в сердце неуклюжем,
Долины глубже, зарастает  дно
В зелёных пышных травах с тиной лужи...

Холмы всё выше, пыльные барханы....
Пустыня сушит робкие ростки
Души бездарной время караваном
В песчаной крыше подаёт свистки.

Начало вдохновенья - всплеск азарта.
Крутые горы? -  Серпантином, в  путь!
Цветы скалистых лестниц перед стартом
Ресницы морщат...можно ль повернуть?

И начинает убеждать смутьян,
Сквозь стены смысла жизни, как судья.


                5. НА КАМЕНИСТЫХ БРОДАХ

(Автор венка - Ирина Шуленина,
автор зашитой цепочки ясов - Юлия Акатова:                http://stihi.ru/2009/09/22/5336)    

1.

Сквозь стены смысла жизни, как судья,
природа возвращается к истоку.
Волной ажурной берег у пруда,
кружатся карусели лет потоком.

С листвой опавшей сравнивать нельзя.
Найти бы сходство в искренних желаньях.
Не по одним березкам плакать зря,
с душой родною встретиться, как раньше.

Отличий бывших тени - как сморчки,
для воскресенья мы протянем ноги.
В копилку собираем мир в сачки.

Осколки сердца нам мостят дорогу
и птицы расклевали червячки.
Проходит свет безгрешный понемногу...

2.

Проходит свет безгрешный понемногу,
не заслоняют путь, кружась, листы.
Искать напрасно легкую дорогу.
В безвременьи погостов лишь кресты.

Следы от жизни разбивают горы.
И скалы рушит гребнем вод волна.
Всесильною рукою льют соборы
слепое время на колокола.

Часы разбив, возможно ль после бури
на карте звездной пятясь, толстопят,
скрыть все седые пряди в масти бурой?

Сменив расческу, видим мы опять
Медведица летит над Порт-Артуром.
Чем ближе к краю, тем трудней понять...

3.

Чем ближе к краю, тем трудней понять:
осталось сколько нас на тросе рваном?
Вопросов много, но сумей догнать
в познаньи тайны ада - бег на равных.

Но нет ответа у пустых высот.
Краса земная обнажает камни.
Сплошные испытанья, как осот:
для глаз с сомненьем это путь познанья.

Заботы, быт, терзанья - замкнут круг,
без промедленья закружат дорогу,
в душе устроят бурю, и свой кнут

хоть на мгновенье осветив народу, 
придут ветра, чтоб молнией проткнуть
горы гранитной стены в непогоду.

4.

Горы гранитной стены в непогоду
преодолеть - безумие подчас.
Холодный дождик развезет дорогу,
не майская погода ливнем фраз.

Стучит в окошко ягодой шиповник.
Усталость, скука,  в горле точно ком.
Пишу себе заданье-блиц на вторник:
казаться утром тайной рококо.

Остывший кофе в чашке, верный долгу,
горчит немного. Сквозь свой бодрый марш
звонков твоих не слышу и подолгу

мой день погожий не снимает плащ,
стесняясь проскользнуть в дверную щелку.
Отвесом в пропасть - лишь неверный шаг...

5.

Отвесом в пропасть лишь неверный шаг.
Застряли, как в расщелине древесной.
Измажет сажей новый кочегар
персон нон грато плечи легковесно.

Дождь на ступеньках топит паровоз.
Никто не вспомнит кинутый окурок.
В колючках цепенеет драный хвост-
прах черной розы, вынутый из урны.

В дремоте предрассветной век угас,
все вперемежку и вонзает клинья
в клети столетий ветер - свинопас.

Рожден в насмешку из души бессильной,
ползет наш страх, фильтруя цвет лампас,
змеёю белой среди теней длинных...

6.

Змеею белой среди теней длинных
скользит обман хиреющий в подвал.
Закроешь бреши от "пустой" пшеницы
мешком семян живицы - карнавал.

В стихах без неба трещины доверья.
Проплешин черных не перепахать.
На спинах у синичек ребра в перьях
считать не станешь - прыгает опять.

Покой стрижей парящих - невесомость
перед дождями, как обычай птах.
Запрет азарта в страсти, как нескромность,

вперед смотрящим нужен в облаках.
Не то найдешь ты коготь "Монтигомо"
в прозрачном дне потока на песках.

7.

В прозрачном дне потока на песках
свет обмывает солнечные раны.
Для братьев меньших зреет новый страх.
Поставив мышеловки и капканы

в тень государства, обнажают хвост 
стальные маски и отдельным "лицам"
под каской убеждений, как налог,
жучков наставят с кучей небылицы.

Алтарь раскрасит словом, лишь поверь,
цветной фломастер, точно гривой львиной.
В молитвах безутешных новый зверь:

призывы к боли вновь сгибают спины.
Нам, "что ни поп - то батька", лбом оземь-
белеют тропы пятнами невинных.

8.

Белеют тропы пятнами невинных-
последствия потуг остались зря.
На первом плане в роще соловьиной
сто серий русской песни про царя.

Ямщик унылый воскресает снова.
С всей силой слова вожжи обернет,
сердечного безумья "литр" основа-
воспоминаний отражает гнет.

Рожденный колоритным, нож "болгарки"
на черной пашне обрезает лес.
С колодою крапленой кружит "барство" 

Расклад не видит сгорбленный сосед.
Разбойник грабит или государство-
на каменистых бродах ложный след.

9.

На каменистых бродах ложный след:
история - не следствие молитвы.
Больной и бедный, до преклонных лет
с душою русской ищет новой битвы.

Быть страстным ночью - путы сбросить с ног.
Собою упиваясь, свеж с мороза,
в прекрасную погоду  зимний бог-
лед тает в лужах, образуя розу.

От зноя легче станет в небесах.
Парить в высоком, переняв скольженье
у смертоносных скатов. На горах

взяв силу тока у реки сражений, 
где утопили свой последний страх.
В волнах, как окна, только отраженья.

10.

В волнах , как окна, только отраженья.
Все звезды бог рассыпал на весах.
В планшетах ветра скомкано движенье.
Нет карты синих елей в небесах.

В спектаклях встречи новое рожденье,
когда нас обожают и в глазах
луна и звезды неба - отраженье
с душою чистой в детских образах.

С цветами клена-старца раскрываясь,
на крыльях мая теплится рассвет.
Целуем - отдавая сверток, аист

картины рая завернул в конверт.
На солнечной дороге птичьи стаи
и облаками воздух, словно след.

11.

И облаками воздух, словно след
от табуна, где белые упряжки.
Игрушки бликов сдваивают свет.
В счетах твоих, свет лунный, как костяшки,

нули для тела. Вечный циферблат
брод ищет в лужах и кукушку с цепью.
На зеркалах без пыли Китеж-град
заскок минутный перепутал с тенью.

В баюкающем тюле решето.
Взгляд сбоку солнца преломляет зренье.
Отточенным движеньем Шапито

развесит окна - света достиженье. 
Туман, густой и влажный, как восток,
лежит по склонам, мутным без движенья.

12.

Лежит по склонам, мутным без движенья,
венок из листьев, как водоворот.
Пройдясь по кругу из преображений,
печаль помолодела, оборот,-

и стала мудрой. На спирали прежней
в зеркальной глади притаилась рысь.
Опять встречает берег, как надежду,
рассвета пламя, как рябины кисть.

Ожогов вереницы дикаря
и пик угара в репортажах думца:
узор сетей паучьих прятал зря-

в ночных пожарах санкции презумций.
В пушистых лапках елей шишек ряд,
где шепот рябью ветра-вольнодумца. 

13.

Где шепот рябью ветра-вольнодумца,
одна двенадцатая века - тишь. 
Свободы вволю не накопишь унций.
Котам любого сорта надо лишь

с луной на крыше разорваться в клочья,
глаза сверкают в полутьме берез.
Чернил прощанья с миром копят ночи
в цыганской клятве задремавших звезд.

Кто сердцем-исполином знает честь,
вчера...сегодня из пустой скорлупки
ветрами с небоскребов чистит здесь.

Разрушит "Трою" череда поступков,
последний - древним змием лесть.
Не исповедуй клич в борьбе безумцев.

14.

Не исповедуй клич в борьбе безумцев,
достаточен нам список их имен.
На листьях первых тают, как секунды,
шаги канатоходца меж времен.

Пирата будней - риск погодной сетки.
Пророки...маги опускают взгляд.
Для споров нет причины у наседки:
сгустились тучи - уводи цыплят.

В пружинах тайных сжаты наши судьбы:
страх, боль и счастье, чья-то западня...
Кукушке верит лето. Изумруды

до ста считая, прячет тина дна
последствия у пойменной запруды
сквозь стены смысла жизни, как судья.

15.
(5-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
автор вшитой цепочки Яслв - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Сквозь стены смысла жизни, как судья,
Проходит Свет Безгрешный понемногу 
Чем ближе к краю, тем трудней понять
Горы гранитной стены в непогоду-

Отвесом в пропасть - лишь неверный шаг....
Змеёю белой среди теней длинных
В прозрачном дне потока на песках
Белеют тропы пятнами невинных

На каменистых бродах - ложный свет
В волнах, как окна, только отраженья
И облаками воздух, словно след
Лежит по склонам  мутным без движенья

Где шёпот, рябью, ветра-вольнодумца:
-Не исповедуй клич к борьбе безумцев;


              6. ИЗБАВЬ НАС, БОЖЕ

             (автор венка Ирина Шуленина,
            автор зашитой цепочки ясов Юлия Акатова)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336   
   

1.

Не исповедуй клич к борьбе безумцев,
до основанья рушивших весь мир.
Под барабаны все походы вьются.
Идти дорогой предков - стерт потир.

Избавь нас, Боже, всех от Вавилона,
скрипят ступеньки, "ветхие деньки".
С девизом радикальным вниз колонна
от заблуждений рухнула в сортир.

К вершине устремились муравьями.
Пик Коммунизма - в скалах голых твердь.
Под камнепад попали. В новой яме

свистящий тризну требует вновь жертв:
усыпана дорога вся костями.
Страшна слепых агрессий круговерть.

2.

Страшна слепых агрессий круговерть:
отталкивает ненависть друг к другу.
С дежурной лампой красный, тусклый свет.
Концепция лояльных - тень за кругом.

На поле брани новый передел.
Шаг влево, вправо - почва для дискуссий.
Клешня для крепких нервов - беспредел:
летают перья, выщипаны гуси.

"Душевно разогрелись" за столом,
пар выпускают новых контрибуций.
От пузырей ожогов  новый стон?-

Мейк-ап в запасе. Овцы пусть стригутся,
лиса играет тихо в лохотрон. 
Сдирает кожу часто самый куцый.

3.

Сдирает кожу часто самый куцый.
Наполеона комлекс давит мозг.
Какая сила цепкая коррупций
под локоть подтолкнула наглых "ос"!

К барьеру души, как же не бояться?
Бессмертье "лысых" замов - легион.
На шелковые петли лег Тольятти.
Навесит крестик "Ладе" ржавый клон.

Камлающих чернуху зависть точит.
В пределах вотчин - новый передел.
Кто ищет, тот обрящет - напророчит

хлопки пощечин и подставит, верь,
чужие щеки. Круг у нас порочный.
Игл ледяных ожоги - как стерпеть?

4.

Игл ледяных ожоги - как стерпеть?
В лесах теперь лишь барская охота.
Для ног в ботфортах уж привычна спесь.
Заказчики дорожек для сохатых.

Без передела собственных амбиций
пуд шишек хмеля затуманил ум.
В остатках уважений мясо птицы,
в потоке винном новый "Каракум".

Премьера психодрамы - смерть друзей.
С паденьем "лично" выстрел с опозданьем.
Мы это проходили без затей.

Я был отличник в беге тараканьем- 
привычка давняя холопов и князей.
На голых пальцах рваный след познанья.

5.

На голых пальцах след познанья,
зарубки от навязанных "побед".
Флаг в руки дали местным "круассанам"
"дубить" воловью шкуру наших бед.

"Святое дело" собирать подносы.
Две ипостаси: решка и орел.
Слетающих с катушек не обносит
от вида "евро" бледный ореол.

Сапожки-вездеходы длинной стопкой.
Пришлись бы впору - давняя мечта.
Изделий контрафактных плоскостопье-

шаги когортой. Пробил чей-то час.
Сочится кровью молния, как штопка,
схвативших резко лезвие  меча.

6.

Схвативших резко лезвие  меча
болото постарается унизить.
Увязнут ноги в грязи. Сгоряча.
душа поднимет бурю. Черт мизинец

в пыли дорожной выставит, как знак.
И не заметишь новую подножку.
Дошел уже до края Зодиак.
В самообманах лишь ласкаешь кошку.

Горит маяк над бездной - третий глаз
и зазывает щель в подножье камня.
Того, кто хочет падать, свинопас,

блуждая рядом, повернет заране.
Живому сердцу даст прозренье Спас.
Железо на  морозе - то же пламя.

7.

Железо на  морозе - то же пламя.
Остынут в трубах контуры бродяг.
Дорогой к храму консулы брейк-тайма
для совести свободу оградят.

Познают души "верные" дороги.
В рубахе снежной сшиты рукава.
Отпущены на небо, где пороги
с уроком пыток ветер заковал.

Звезды сгоревшей пепел, как соринка.
Собрав в ладони лыко от мочал,
с сумой по новым тюрьмам вьет тропинка.

Глаза мозолят людям: саранча
и холмики сурков на  поле длинном.
И стынут пяльцы с верой в палача.

8.

И стынут пяльцы с верой в палача.
О строгости крутой мечтают пробки.
В публичных маршах рупор докричал.
Слов попугая хватит для похлебки.

Миссионерам выдали ярлык.
Курьез раскрасок - парадиз у ада.
С эпохи Возрожденья вьет башлык
картин в картинках в клетках зоосада.

Орнамент на панели - мокнет плоть.
Из поцелуев губы - шов соломкой.
С прищуром азиатским переплет.

Мы есть и будем впредь головоломкой.
На молнии застежки рвет Господь.
Сердечные узоры рвутся громко.

9.

Сердечные узоры рвутся громко.
Ликует демократии плакат.
Прокат с размахом: корпус новостройки 
в карман из подземелий банков пал.

Река впадает в мусорные ленты.
Витрины новых русских распродаж:
цветастых преимуществ от процентов
в перчатках прежних новый макияж.

На молниях триумфа скис початок.
Потеря веры отвергает штамп.
В архаике стратегий опечатки.

Родная мерка старых древних лат
встает из продырявленной "девятки"
стежками молний стянутых заплат.

10.

Стежками молний стянутых заплат
настиг властей... откуда взялся?- климакс!
К кому попало, как прилив растрат,
из жилы масло в руки кинофильма.

Те побратались общею казной.
Проблемы с неба не для их "семьи".
В мозгах глобальный кризис, как озноб,
от переливов жарких страх "скамьи".

Декрет об "испареньях" лег под стол.
В подачах каши миф столетний соткан.
Не пишет "папа крестный" протокол.

В масштабах наших нет такой котомки.
Век движется, как тень - гол, как сокол,
по ледяной дорожке для потомков.

11.

По ледяной дорожке для потомков
нам Салтыков-Щедрин смеется вслед.
От пауз долгих дрожь по векам тонким-
начальственного взгляда тянет твердь. 

В зубах резина прежняя оскомин.
На старых стендах пыльный встал скелет.
Камлание чернухи с видом скорбным
смешком ехидным провожает бес.

Включи "соображалку", были ж  корни.
Ты ж Вася тертый, вспомни свой парад.
Есть варианты ниток и "I'm sorry",- .

смелее дергай ленточки наград-
их на подушечках никто не вспомнит.
Под зимним солнцем - боль былых утрат.

12.

Под зимним солнцем - боль былых утрат.
Россия заедает память коркой.
Проходит в дамки золоченый блат.
Душа в кабриолете на закорках.

"Закрутит ручку" новый Барабек,
при пробуксовках содрана вся кожа.
Эротика для русских - новый век
"без заморочек" , как "Прокруста ложе".

Малыш розовощекий из абортов
стрелу наточит, как щепу из пня.
Пошлет самцу блаженство на курортах.

В траве обочин лозунги вождя.
Мы заморожены обманом низкосортным.
Но ждём мы благодатного дождя.

13.

Но ждём мы благодатного дождя
и носим все надежды в решете.
С ажиотажем битого гвоздя
потребность в суррогате к нищете.

Исправить прикус брекеты могли.
Снобизм на кухне обречен на ванну.
Блюд фирменные знаки - коготки,
для острозубых цен по барабану.

Наушники сдавили лбы другие-
мозги надежде завтрашнего дня.
Храпим во сне все чаще, дорогие!

Сны видим реже, словно западня,
сомнамбулой в столетней летаргии,
по огненным печалям  проходя.

14.

По огненным печалям  проходя,
останутся в душе, как пламя, кольца.
Свет отраженный циркулем в годах.
Слабей, чем солнце, светит то оконце.

Но все же греет. Мир в его лучах.
Сольется небо песней в чаши вод.
В глубинах водной глади ждет свой час
с земным покоем обрученный свод.   

Зачем бунтует ветер-аргонавт,
рябь нагоняя, в пене озоруя, 
и серой тучей души разогнав?

Разъединяет в темноте он струи,
чтобы цунами ограничить нрав.
Не исповедуй клич к борьбе безумцев.

15.
(6-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
Автор вшитой цепочки Ясов - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Не исповедуй клич к борьбе безумцев;
Страшна слепых агрессий круговерть.
Сдирает кожу часто самый куцый
Игл ледяных ожоги - как стерпеть?

На голых пальцах след познанья
Схвативших резко лезвие  меча.
Железо на  морозе - то же пламя -
И стынут пяльцы с верой в палача.

Сердечные узоры рвутся громко
Стежками молний стянутых заплат.
По ледяной дорожке для потомков
Под зимним солнцем - боль былых утрат

Но ждём мы благодатного дождя,
По огненным печалям  проходя.


                7. НА МОЛНИЯХ ТРИУМФА

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Юлия Акатова)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      


1.

По огненным печалям проходя,
ушко ломают у истерзанной иголки.
Дан импульс встречный красного огня.
Догнав кого-то ночью в век жестокий,

бить человечней пепел от сигар.
Цветы артистам - форс для телекамер.
От драки в узком круге  ждут пиар.
Клубок засвечен - мир в искусе замер.

Любимица - реальность: форс-мажор.
Для пацифистов все милее "утки":
кто в образе, кто в трансе, кто стажер.

От компромиссов оскопились шутки.
Ломая век, как хрупкий тренажер,
кого спасут улыбки проститутки?

2.

Кого спасут улыбки проститутки?
Копейки кинут к пенсии и жди.
С отважным видом от лихой раскрутки
в дебатах демократы, как ужи. 

Пленяют "свистом" согбенные души.
При перепалках аж слюна летит.
На молниях триумфа ветер сушит
цветы харизмы на гербарий "тьмы".

Там ничего не нужно - блеск молитвы!
Карман обчистят,- такова судьба!
А душам неимущих - по пол-литра.

Поставят клизму, деланно "скорбя",
и пляшет за границей вся элита,
дыханьем бури мир весь возлюбя.

3.

Дыханьем бури мир весь возлюбя,
затопят мир зловонием своим.
Сезон охоты корни рвет дубам-
азарт интуитивный  тел лоснит.

У самых "бОрзых" смех: "все включено".
С душком нечистым вспомнят "долг России".
Из речи адвокатов все давно
уколы розой спрятал росчерк синий.

Остатки плащаницы на гербе.
В слезах причастных онемели сутки
Сор из дворцов выносят, - на, плебей!-

в "кормушки" массам мелкие уступки.
Подначивает в играх старый бес
сорвавшим лист деревьев ради шутки.

4.

Сорвавшим лист деревьев ради шутки,
"грузить" не надо головы себе.
Повяжут галстук черный, как голубке,
персоне инфернальной на столбе.

Отцы Отчизны пели "нано"-сказки
толпе усталой. Им до фонаря,
как мертвому припарка для подпаска
свет обещаний завтрашнего дня.

В романе душ приезжих лишь проценты.
Не жди развязки, где бюджетный ноль.
Герой играет в прятки. Изолентой

с законом в связке перевяжет моль.
Изъев коррупцией родные стены,
пустыни ужас обезличит боль.

5.

Пустыни ужас обезличит боль:
где будущее - хвост торчит от репки.
Треск ротопринта выполняет роль
временщиков поделки - этикетки,

пускает в дело, как презерватив.
Приходит нолик для манипуляций.
Сто версий исправлений сверху вниз.
С часами "Ролекс"- дутый вихрь оваций.

Двусмысленность затеи для реклам.
Игнор провалов, как прокладок веер.
Полеты на Майорку, как плацдарм-

для слуг бывалых и блиц-дам конвейер.
Несет "демократический" угар
тишайшим вздохом сочных суккулентов.

6.

Тишайшим вздохом сочных суккулентов
мир обезвожен, кровоточит срез.
С подачи "верных" думских референтов
подзаголовком смачным: гнев небес.

Тоска прелюдий в синей иномарке.
Все те же маски вдохновляет раж.
Перегоняют снова в скороварке
все ту же воду - дутый антураж.

Подгнившие ступени скрипнут глухо:
"все будет хуже..."- наш кредитный сбой
"художники рисуют", как чернуху.

Для спящих в луже здоровеный "бой"
приносит откровенную порнуху.
Туман уносит ветер за собой.

7.

Туман уносит ветер за собой.
В песке утонет детская беспечность.
В руках берущих не видать отбой.
Чем больше - лучше, это - бесконечность.

Ростков "зеленых" в лапах круговерть.
Глаза сверкают - наш жонглер в ударе.
Чем дальше - больше: в мир расставил сеть.
Желаний звездных море - босс в угаре.

На самый худший случай введено
вполне законно, волею момента-
рантье стать в перспективе иль равно-

уехать в Лондон в куче экскрементов.
Открыть там крышей снова казино
и мир разбужен для экспериментов.

8.

И мир разбужен для экспериментов.
Нароет ямы под фундамент крот.
Стальные двери закуют сегменты:
в домах многоквартирных клетки сот.

Среди безверья расплодились крысы.
Народ не запугает мусор ям.
В глобальных катаклизмах серых мыслей
пижама в клетку, как народный спам.

В руинах современных погребенный,
кому он нужен это Робин Гуд?
В зародыше задушен, как звереныш,

своей подушкой. Скажешь - Божий Суд?
А что же ожидает вас, бароны?
Так маятник равняет бег секунд.

9.

Так маятник равняет бег секунд
и гирями отмерены все взмахи.
Просить-то можно, ты, не обессудь,
банановые пальмы, черепахи...

Для почвы русской непривычен рай:
препонов фишка от погоды хитрой.
Зарыто золотишко.  Зимний край
в земле замерзшей окружен молитвой.

Искать, копать в дороге мерзлый лед
себе дороже. Здесь проходит зона
ногой первопроходца. Новый взлет 

неосторожной декларацией доходов
поставлен в унизительный  поклон
размахом верным, заданным законом.

10.

Размахом верным, заданным законом,
усвоит приснопамятная тля
зерно соблазна прежним эталоном:
сначала для затравки нам червя.

Забросят в слухи закордонный кризис.
Когда увидят длинный строй из пят,
заснувших под гипнозом без ревизий,
на пальцах кинут, не забыв опять

себе в рюкзак добавить, сколько смогут
златые слитки. В небеса салют
звучанием преданий древних Богу.

Ускорив ритмы - все в оффшор замкнут,
вмиг завернувшись в праведную тогу.
Движенье стрелки в круге - вот маршрут.

11.

Движенье стрелки в круге - вот маршрут.
И цифры долго под дуду плясали.
Все люди - братья и три шкуры рвут.
Сюжет библейский с свистом оплевали.

В театрах жизни Гамлет держит свод.
Такой вот корень нам бессмертьем ляжет.
Где появился Авель, наш народ,
там рядом Каин узел ветхий вяжет.

Господь протянет руку, крик немой,
с теплом лучистым из икон в притворе,
а бес в ребро толкает мир земной.

Нож пародиста не опустит взоров,
не испугает грозный окрик твой
петлей ответной сроков-приговоров.

12.

Петлей ответной сроков-приговоров
усилится истории надлом.
Сценарий найден, тост для разговоров
для полных и здоровых за столом.

Свист пофигиста, кепка набекрень.
Больным и бедным - соц.заказ на тризну.
Программа построенья на заре-
в ряд мазохистов "завтрак для туриста".

Повесить в общем целом под смешки,
хлопком в ладоши все идеи вьются, 
на шею оптимистов ремешки-

меха гармошки. В новых плоскогубцах
все той же красной молнии стежки.
Хоть трижды будь героем-правдолюбцем.

13.

Хоть трижды будь героем правдолюбцем,
нам "пгаздгавленья" временной "совы".
В приоритетах снова ложь на блюдце-
уступки бездорожья у травы.

Каткам асфальта, подставляя спину,
с бутылкой пива проморгаешь "Дом".
Цветастая реклама вундеркинду
не мучит душу, "комп" ему родной.

Комар звенит над ухом, как ничей:
меня послушай - не пересекутся
на голубом экране сто лучей.

Жить стало лучше, руки не трясутся,
а трезвый будешь, вместо кирпичей
ступени истин разобьёшь трезубцем!

14.

Ступени истин разобьешь трезубцем-
сноровка ведь большая, верь плечу.
Для альпинистов больше крепких бутсов
нужна страховка сверху. Ты мечту

попасть под крышу теплую оставишь,
чтоб зубы стиснув, сдерживая трос,
занять чужую нишу чьих-то клавиш.
С огнем играя, ставка на мороз.

Пожар не раздувая, искрой тлеешь,
но при поддержке, мужественный брат,
в ферзи назначит случай не Емелю.

Простую пешку не фартит парад.
У нас всегда семь пятниц на неделе,
по огненным печалям проходя.

15.
(7-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
вшитый Яс - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

По огненным печалям  проходя,
Кого спасут улыбки проститутки?
Дыханьем бури мир весь возлюбя
Сорвавшим лист деревьев ради шутки

Пустыни ужас обезличит боль
Тишайшим вздохом сочных суккулентов
Туман уносит ветер за собой
И мир разбужен для экспериментов

Так маятник равняет бег секунд
Размахом верным, заданным законом
Движенье стрелки в круге - вот маршрут
Петлей ответной сроков-приговоров

Хоть трижды будь героем-правдолюбцем
Ступени истин разобьёшь трезубцем!


                8. ТОТ КАМЕНЬ СВЕТЛЫЙ

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      

1.

Ступени истин разобьёшь трезубцем
и не найдешь опору для ступни.
Затерты грани, души низко гнутся:
величие и низость - отступи...

Дух человека кружит по спирали.
Неандертальцы видели края,
спустившись вниз с деревьев, были стаей,
не умирали в них инстинкты муравья.

Куда пойдешь ты, Homo? Как привычно,
вновь на деревья? А рецепт врача?
Как тяжелы и скользки в нас привычки.

Ступени в небо? - Нет у них начал.
Милее ежедневные нам стычки.
И даже если рубишь - сгоряча.

2.

И даже если рубишь - сгоряча,
притормози хотя б на миг немножко.
Смотрю на волны, я люблю причал.
Когда мне не хватает, как ладошки,

тепла и света, я иду к реке.
Набравши скорость в полноводьи смелом,
вода здесь прорывалась налегке.
Весной ушедшей сад тут был весь белый.

Сопротивляясь, берег устоял.
Чеканит русло: из бетона густо
усыпанные камни норовят

трамплин искусства расколоть на блюдца.
Но пропадает в пене, как снаряд, 
тот камень светлый взмахом честолюбца.

3.

Тот камень светлый, взмахом честолюбца
разбил струю, остался легкий плеск.
Под небесами облака, как губки.
Постель казалась мягкой для овец.

В пуховых травах жизнь стремилась всюду
мятежным вихрем отстоять права.
"Руслана и Людмилы" вал этюдов:
дробились волны, устремясь в провал.

Мажором ускоряясь, кровь стремилась
сердец волненье мирром источать...
Не застоялись кони, гривы вились,

галоп весенний бил подков печать.
В том юном беге ноги нам подбили
сорвавшимся осколком невзначай...

4.

Сорвавшимся осколком невзначай
часть поколенья положили судьбы.
Рекою память уберет печаль.
Два берега сковали века губы.

Течет спокойно средь морщин вода.
Когда настигнет, словно грозным валом,
нас буря на пороге, то тогда,
как олениха, мать зовет и знает:

вода приобретает в звуках строй.
В потоке плавность перейдет в уступы,
которая доводит весть порой

до океана. Гнется свода купол,
где олененок слышит зов домой-
летит кустами, с силою упругой...

5.

Летит кустами, с силою упругой
другое поколенье нам вослед.
Мы ускоряем бубенцами звуки.
Подхлестывая время, глубже след.

Как будто кони притомились малость,
прядут ушами, словно близко волк,
и в загнанной упряжке, оказалось,
малы оглобли и брезент промок.

Себя перерастаем, через яму
в своем азарте прыгнем, наконец!
Танцующее пламя над углями

топча ногами, помнишь? - Как отец,
плясал на зеленеющей поляне,
отскакивая - экий молодец!

6.

Отскакивая - экий молодец!
Хозяина оставил планерист-
каблук подкошен, как травой косец,
оторван от подошвы и летит.

Подковы сальто блеском слепит глаз.
Не умолкая, обобьет пороги.
Звенит литой монетой сорок раз.
Звон по асфальту месяцем двурогим.

Давно исчезла где-то там в годах
причина звука и не слышно стука.
Но небо звон разносит и тогда

стрелой из лука вновь пронзит разлука.
Хоть ветер не причем и этот град
от скал прыжками,- не его заслуга...

7.

От скал прыжками,- не его заслуга,
пробился на дорогу свет от фар.
К концу подходит икота испуга.
Осеннее смятенье - птиц базар.

Густеет воздух облегченьем суши.
Бежит по листьям нервный кровоток.
Как летоисчисленье, в каплях души.
Шумящий шорох - словно, первый вздох.

Запутался лист в счете света в окнах
и перепутал числа, сорванец.
В полете дни и ночи тонут в стеклах,

года и судьбы на кругах колец...
А прежний мир, лоскут на перепонках,
упал, как канул - вот его конец!

8.

Упал, как канул - вот его конец.
Лишь отсветом багровым в лицах пламя
от равнодушья сжавшихся сердец.
Измученные лица под панамой.

Кривые ложки, скудный, жалкий скарб-
свой опыт прошлый при себе имеем.
В седле везем с собою тень-корабль.
Хромает лошадь от ударов плетью.

Прищемят дверью руки невзначай
другие члены специальной ложи.
Привычка, как застенок, получай

источник плена - старые галоши.
Весь перекрашенный в реформах экипаж
беззвучно под "волнами" бег продолжит.

9.

Беззвучно под "волнами" бег продолжит
наш усредненный веком "хит-парад".
Гордились долго тем, чем быть негоже,
что мы не люди - гвозди, шляпки в ряд.

Так воспитали: вбиты шляпки в плечи.
Что нам дороже: план, приказ, доход,
те камни или люди? Помнишь, речи:
"Быть тверже стали, завтра вновь поход!"

Нас партия учила по докладу.
Черствели души с веком заодно.
Пожертвовали лучшим за парады.

Винтам машины отдали давно
мы наши жизни. Ни к чему досада.
Поток в круженьи унесёт на дно.

10.

Поток в круженьи унесёт на дно
вопросы, мысли, прежние сомненья.
На город смотрим - сквозь туман пятно
и силимся увидеть направленье.

Ручей звенящий, словно календарь,
он убегает, унося листочки,
в тот березняк, висящий, как фонарь.
Меж небесами потерялись строчки.

Спешащий свет по веткам шелестит.
к осенним листьям прибивая мошки.
Отдавшим за мгновенья свой лимит

полета жизни, не страшны оплошки.
Мы научились мыслить. Дно рябит,
на отраженьях белых  душ дорожки.

11.

На отраженьях белых  душ дорожки
стремятся вверх по теням от ольхи.
Где белый домик, синие окошки
средь желтых кленов, словно васильки.

Век заплетает пух лебяжий птиц,
живущих рядом в голубятнях просек.
В живую паутину из ресниц
ветвями сада не поймаешь осень.

Концы связать не сможешь небесами.
Хоть плачь, хоть сетуй - все равно
пески холодных пляжей меж камнями

полоски света спрячут в полотно.
Тускнеет лес, линяет небо в раме,
как цвет одежды, сношенной давно.

12.

Как цвет одежды, сношенной давно,
свет проявляет в тенях интерьеры.
Гербы малюет с чертом заодно
барон средневековья,- как уверен!

Красуясь славой, упоен собой,
отчет смакует о распятых шкурах.
Во вспышках телекамер разнобой-
"боярин" новый заклинает бури.

Вся свита рукоплещет, как оплот,
глава вещает общим одобреньем:
на ниточках химеры вновь Джек Пот.

Не врут, клевещут в ложных завереньях:
"На благо нации не сохнет пот..."
Измучены своим же  лицемерьем.

13.

Измучены своим же  лицемерьем,
клянем мы обстоятельства, века.
Где темя улиц, зарастает время.
Касается просторов и река.

И неба тоже мы коснемся взглядом.
Родная Волга все уносит вдаль,
пульсирует паромом, как нарядом.
В зрачках прохожих синяя эмаль.

Скрещенье проводами, как качель,
трамвайных сеток обнажает нервы
внезапной краткой вспышкой от мечей.

Бессилья гнева огненные перья,
как искры от враждующих речей,
избиты камнем знаний и безверьем.

14.

Избиты камнем знаний и безверьем,
дороги в вихре молний и дождей.
Металла крики молот не удержит,
когда куют подковы лошадей.

Ударит молот мощно наковальню,
высоким звуком тая надо мной,
поднимется щемящим, тонким, дальним,
звенящим соло наш мотив земной.

Кузнец бывалый знает из примет,
когда готово небо распахнуться,
железо превратиться для комет

в металл багровый. Нужно за минуту
настроить сердце и поможет свет.
Ступени истин разобьёшь трезубцем!

15.
(8-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
вшитый Яс - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Ступени истин разобьёшь трезубцем!
И даже если рубишь - сгоряча
Тот камень светлый, взмахом честолюбца,
Сорвавшимся осколком невзначай

Летит кустами, с силою упругой
Отскакивая - экий молодец!
От скал прыжками,- не его заслуга,
Упал, как канул - вот его конец!

Беззвучно под волнами бег продолжит,
Поток в круженьи унесёт на дно.
На отраженьях белых  душ дорожки,
Как цвет одежды, сношенной давно.

Измученны своим же  лицемерьем
Избиты камнем знаний и безверьем

               
                9. В КОТЛОВАНЕ

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      

1.

Избиты камнем знаний и безверьем,
оскомой телевизор-пономарь.
В разломе жизни проживаем пени.
Духовность наша жертва на алтарь.

Мир суеверий полон предрассудков.
И бьется муха, надрывая век, 
причин не понимая, без рассудка
в стекло наружу, как и человек.

Открытый выход рядом: там свобода,
где ветер дует и проходит свет.
Но стены из иллюзий, как основа-
грибы повсюду - плесени расцвет.

От обещаний губы всем свело
забыты клятвы мира и стрелой...

2.

Забыты клятвы мира, и стрелой
попав в ловушку, век не для забавы:
лисица отгрызает, как пилой,
жестоко лапу острыми зубами.

Желанье  выжить не скрывают волки.
Как самосохраненье, наконец,
инстинкт природы не для кривотолков:
подставить шею просят у овец.

В морях далеких рыбы-самоцветы
есть, как кораллы, изменяя цвет,
невидимые в скалах, незаметны 
для хищной хватки хладнокровных мест.

В хамелеоне - признак измененья:
прилив бушует, связан лицемерьем.

3.

Прилив бушует, связан лицемерьем.
Проверить надо наши тормоза.
Вдохни в грудь воздух на крутых каменьях,
остановись у бойниц; как в глаза,
 
взгляни в пролеты, где летучей мышью 
векам минувшим будущее шлет
сближение вплотную возле крыши.
Само собою входит в переплет.

Уменьшено в размерах на ладони-
собор и горы, лес, поляны, холм,
палаты, колокольня... В море тонет, 
как  неба взоры, свет далеких звезд.

И колокол тихонько дал отбой
луной, влекущей волны за собой...

4.

Луной, влекущей волны за собой,
река покажет след водоворотов.
Поля нагие прячут кроткий взор.
Узор соединяет путь короткий.

Оттенки цвета: свет ночной порой
полос посадки превращает в крепость.   
Леса на склонах пестрых под горой -
головоломка, как судьбы нелепость.

Земли сопротивленье - цепкий круг 
камням суровым разомкнул все пальцы.
Участки пашни режет, словно плуг,   
утесом острым и сминает пяльцы.

На вышивке овраг ржавеет  кромкой -
растёт прореха , снова недра в ломке.

5.

Растёт прореха , снова недра в ломке.
Альбрехт Альтдорфер в фокусе зеркал
знамен, штандартов, шлемов слил потоки.
Пинакотека - ирреальный план.

Писал художник "Битву Александра".
Красиво для скандала сохранил
момент агоний: белые тюрбаны,
доспехи красные и синий Нил.

Земля восходит в небо пиком тверди.
Где бьется солнце - дельта облаков.
И закрывает веко постепенно,
как око божье, от земных племен.

Латинской надписью гордись, плебей:
на крыльях бури в небе скарабей...

6.

На крыльях бури в небе скарабей.
Остаде рожи скорчены и грубы.
Сквозь пьяные гримасы: "Не убей!"- 
кричат младенцы и распухли губы.

Вьет Брейгель-старший вихрь молочных рек,
крестьянский танец массы и застолье. 
Как муравейник, обнажает век,
клеймя его пороки, лень, юдоли...

На увертюрах к аду жжется дно-
горит покойник на миниатюре.
Иеронима Босха полотно
война и бойня, казни во фритюре.

Наш век, как узел в той головоломке.
Влекутся судьбы мира по соломке.

7.

Влекутся судьбы мира по соломке.
Свет ярко-синий обнажает нить.
Как хочется коснуться граней тонких
Его рукою. Лик изобразить.

Осколки неба брызнули на ветки,
мелькают зеркалами сквозь листву.
За рамой веток желтые монетки-
там зайчик солнечный скользит в лесу.

Тропинкой извиваясь, убегая,
засохли корни. Чья-то голова 
окаменевших змеев бег усталый, 
напоминает сгибами ствола.

И время убегает так из дней
за тихим эхом от шуршанья змей.

8.

За тихим эхом от шуршанья змей
не слышен звук паденья ягод с кисти.
Мерцают звезды в гнёздышках камней,
танцуют над цветами в свете листья.
 
Летучей мышью, навевая сон,
спустилось небо в мир оцепенелый.
Укрыв дома крылами, как пятно, 
сквозь тени крыши звезды посветлели.

Пришельцев затмевает полосой
фонарь пустынный, освещая воздух.
Забытый меж мирами дождь косой- 
не мышь, не птица стряхивает воду.

Вода стремилась добежать до цели
в том вихре века буйном по тоннелям...

9.

В том вихре века буйном по тоннелям
врывались скоростные поезда.
Часов прозрачных время не имеет,
запутавшихся в листьях, как года.
 
Не видит Данте рыжей электрички,
снимая плащ свой и беря блокнот.
На розовой подкладке вензель личный.
Глядит на ветки, растворяясь в свод.

Одежда голубеет бледным шелком 
на той скамейке, где струится свет.
Туманом Алигьери дарит опыт-
дает ремейки из прошедших лет.

Остались буквы - строчками рядов.
В багровой пыли не видать следов...

10.

В багровой пыли не видать следов.
Веков ступени раскрошились щебнем.
Пока пересчитаешь строй рядов,
едва вздыхая перед каждым гребнем,

пока минуешь арочный проем,
за ярусами ярус из пролетов,
не отдыхая, пропадаешь в нем,
как тень средь множества окон-просветов.

Вступив на следующий век-этаж,
вдруг забываешь намертво, как не был,
вираж свой предыдущий. Тот мираж,
как головокруженье в синем небе.

Из тетивы рванувшиеся стрелы
несет безумным стадом к ложным целям.

11.

Несет безумным стадом к ложным целям,
из века в век, как холостой прогон.
Война-страданье, дыры в поколеньи, 
а не парад мундиров и погон. 

Устал Остаде бичевать пороки.
Монеткой прошлой отчеканил мир. 
От посещенья кладбищ точно в сроки
спокойно стадо, только бледен сир.

Голодная с рожденья, глаз-иглой, 
собачка лижет с острым наслажденьем
разбрызганную массу - рыхлый слой
блевотин рыжих в складках между теней.

Вы проходили между тех рядов
свиней визгливых с крыльями дедов?

12.

Свиней визгливых с крыльями дедов
порочить не дает былая слава.
И та уж затерялась средь веков
на гравировке современных сплавов.

Лавровыми венками украшать
столетий профиль мы уже умеем.
Пока минуешь праздничный фасад-
проходы и прорехи все виднее.

На колокольне нет колоколов.
Дыханья не хватает без привычки,
одолевая щели меж полов,
высокие ступеньки, перемычки.

Под сводом арок ты куда летишь
свою же шею лескою обвив?

13.

Свою же шею лескою обвив,
румяных яблок спутанные листья.
Оставшихся на ветках норовит
суровый ветер сбросить на покрытья.

Тревожит память урожайный год.
Морозом пахли яблоки устало,
тяжелым снегом сбиты под порог.
На землю рядом с ними я упала.

Играют  снегом  дети, как в тот раз.
...  -  кончалась осень? Тают снегопады.
-Еще не начиналась. Словно глаз, 
сквозь иней просинь. Я синичкам рада.

Ты робкие росточки не губи-
на остром щебне души без любви.

14.

На остром щебне души без любви.
Цветок невзрачный в жерле от вулкана,
как шарик серебристый, херувим, 
ворсинки пухом в пламени заката.

Растет в вулкане долго, как застыл- 
лет двадцать неизменен в котловане,
сил набираясь, как зачатки крыл
средь пуха тонкой тенью проступают.

Затем стрелою мощной, как огонь,
взрыв происходит, вбрасывая в небо,
поток пурпура яркий. Красит трон
цветеньем пышным королевский стебель.

Мы ждем расцвета с жадным нетерпеньем,
избиты камнем знаний и безверьем...

15.
(9-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова  http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
автор вшитого Яса - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Избиты камнем знаний и безверьем
Забыты клятвы мира, и стрелой
Прилив бушует, связан лицемерьем
Луной влекущей волны за собой.

Растёт прореха , снова недра в ломке,
На крыльях бури в небе скарабей,
Влекутся судьбы мира по соломке
За тихим эхом от шуршанья змей.

В том вихре века буйном по тоннелям
В багровой пыли не видать следов
Несет безумным стадом к ложным целям
Свиней визгливых с крыльями дедов...

Свою же шею лескою обвив
На остром щебне души без любви.


                10. ИГРА И СВЕЧИ

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      

1.

На остром щебне души без любви
и форму слова сохраняют губы.
Бег за оленем - баловнем  судьбы,   
с ветвистыми рогами, как по кругу. 

По дикой чаще в зарослях холмы,
но не стреляйте в тень на бронзе веток.
Быть может, это раньше, до зимы 
вспугнули счастье розовым рассветом...

Мы входим в мир младенцем из небес,
на ноги встанем, как и те олени,
уйдем обратно в небо через лес
косящим бегом в облаках из пены.

Останется от нас цветок из ленты.
Звон колокольный только будит тщетно.

2.

Звон колокольный только будит тщетно,
как эхо, вместе с ним звучит закат.
Навстречу вышел не имевший ренты,
вполголоса воспевший треск цикад.

Метаморфозы: Рим и город Томы.
Остановился, сосланный от "Фаст" 
перед порогом низким, за фантомом 
открытой двери - полуночный фрак.

Пройти не приглашают, но, простите, 
глаза с усмешкой, словно говорят:
"Пока  еще живые, не садитесь, 
дорога в спешке: скоро ведь назад...

И, улыбаясь, помахал, как Лир,
летящим в космос ночью - издали.

3.

Летящим в космос ночью - издали
земные мерки чужды - невесомость.
Кто хоть однажды, призванный на пир, 
назвал несправедливость безусловно

несправедливой, тот пошел на риск.
Примета века, как уничтоженье. 
Заслуживает строгость в волнах лист-
улыбка Будды отражает время.

"Ведь ты еще не умер, не садись,"- 
в углу сказали, не пошелохнувшись.
Овидий рассмеялся: - "Парадиз,
для Данте мало," - молвил, обернувшись."

От светлой шторы силуэт ответил:
"Земли перемещенье незаметно..."

4.

Земли перемещенье незаметно,
так украшают звезды Млечный путь.
Кто знает ныне хоть одномоменто 
слова Бертольда Брехта наизусть? 

Несовременны? А творенья Данте-
средневековье? Обижаешь век.
И их творенья тоже ожидают
в умах и сердце. Где ты, человек?

Не смели почему-то друг на друга
переглянуться, пряча светлый взгляд.
Смех оборвался сразу, как кольчуга, 
бледнел пришелец, открывая сад.

На ветки намотали звезды сосны-
сулит вращенье чудо "мериносам".

5.

Сулит вращенье чудо "мериносам"-
от торможенья лысые следы.
В грядущей жизни оправдаться просто-
растянута беспечно нить судьбы.

Нить - бесконечность, как стежки на пяльцах.
Прошедших жизней связан узелок 
Из кошелька монеты тянут пальцы- 
достать не просто позабытый слог.

Мы смело обсуждаем их поступки,
ход их решений, результаты дел,
боясь замолвить слово, как в скорлупке, 
о настоящем. Сверху побледнел,

пытаясь улететь, метеорит
в паденье лунном к матушке Лилит.

6.

В паденье лунном к матушке Лилит
нас не пугает на душе затменье.
Смешной болванчик, улыбась, спит, 
сердечком засвинцован - поколеньем.

Слегка качаясь, рвется дух наверх,
вдруг застывает азиатским сфинксом.
Покой буддийский в храме, как орех,
и сто вопросов - перевод на финском...

Нам время отвечает не спеша,
секундной стрелкой промывая образ.
Не застывают мысли, чуть дыша, 
они в движеньи пчел над вечной розой.

Звезду я вижу отраженьем в росах-
конец полёта в небо - под откосом...

7.

Конец полёта в небо - под откосом?
Природа опровергла смысл вещей.
Чем  глубже корни, тем они весомей, 
тем крепче ствол деревьев и мощней.

Как удержаться на осколке с краю?
Сосне на скалах невозможно жить,
где корень обнаженный, как сознанье,
и скат обрывом напрягает нить.

Там лабиринт подземный свит корнями 
артерий крепких - лес, как интернет.
Природных интуиций дни за днями
сплетений цепких сохраняют след.

Кудрявый мох на камне не для битв-
во всепрощенье с пением молитв.

8.

Во всепрощенье с пением молитв
ведет нас за собой тропа земная.
Несет случайность нам Гомера ритм, 
собой закономерность отражая. 

Всеобщий фатум - мы плывем без сил,
не видим цели, пряча свой топорик. 
Несет нас по теченью, удержись,
вопрос Сократу: для чего нам корни?

Корней переплетенье - общий смысл,
как в интернете леса, связи мира-
наступишь на корягу - обернись: 
дрожит весь ельник каплями эфира...

Когда мы мыслим вместе, в самом деле-
внезапно всё пространство на пределе.

9.

Внезапно всё пространство на пределе
воды и неба растворяет край.
Неспешно ставят гнезда на деревьях
кругами поколенья птичьих стай.

Печати солнца на улыбках в лицах.
Мы знаем четко, там наш рубикон: 
условно расстоянье, только птицы
до горизонта знают свет икон.

За линией блестящей  в небе нимбы.
Нас манят дали, но, как кокон, дом.
Достигнуть невозможно, как икринке,   
свой путь вначале. Лучше плавником

морское дно исследовать, как твердь,
перевернулось: светотеней нет.

10.

Перевернулось: светотеней нет,
плитой холодной тяжелея, море.
Как ритм Гомера покрывая свет, 
период непрерывен, как аккорды.
 
Волна морская, словно шлет нам вести,
спешит прибоем, обнажая дно. 
Страница за страницей в скалах лестниц   
нам дарит маски, как в немом кино.

Медузы, осьминоги цвет меняют.
Ракушки, гальку солнцем окружив,
янтарь слезится жертвой и сияет. 
Жуки в спирали наблюдают жизнь.

Как пауки вокруг себя все съели,
стремясь поближе к солнцу "менестрели".

11.

Стремясь поближе к солнцу, "менестрели"
поставят на колени всех вокруг.
Сто двадцать  пять волн не посмели,
пустыми отступают, сомкнут круг.

Насуплен берег, не нуждаясь в ласке.
Но следом сразу крохой от звезды
приносят волны камень Златовласке,
положат сверху: в гребешок возьми...

Дно океана тайны неприметно
приоткрывает, нежностью увит,
зовет к себе обратно и сонетом
тревожит память омутом любви.

Те, кто присвоил Суд, себе, как Свет,
упали в лунность...позабыв Завет.

12.

Упали в лунность...позабыв Завет,
скрывая лицемерьем сеть искуса.
Творец-природа  помнит свой обет:
в единстве с человеком её чувства. 

Ключ к пониманью в чистоте души.
Времен искусства из остатков амфор,
пришедшие, как калька. Там ищи 
в мир настоящий проводник метафор.

Где прошлого динарий - стук сердец
не закопали ханжество и чертвость,
талант дает приросты. Меж колец 
ветвей с плодами, лист зеленый - роскошь.

Заляпан черной грязью мир осенний
для поражённых копотью от тленья.

13.

Для поражённых копотью от тленья
у черепов целованный кумир.
Виолончели кокон измененья
густым, тяжелым тембром вьется в мир.

Как оболочкой обнимая души,
покров затянут. Сквозь парчовый свет   
культура мировая не нарушит
мираж далекий, спящий наш ковчег.

Отравлен мед прогорклый  дымом тусклым 
непониманьем: узок горизонт
и нежеланьем сонным - спам по-русски
узнать истоки - лучше вечный стон.

Свобода ведь - вы выбрали томленье.
Причастие с молебном - просветленье.

14.

Причастие с молебном - просветленье,
когда душа струит насквозь с икон.
Нет в мире силы той, как становленье,
которая способна, словно конь, 

ускорить время, как сознанье века.
Теченья меда мерит тишина.
Из наклоненной склянки человека,
как ожиданье, теплится душа.

Мучительное чувство, искупленье 
и нетерпенье. Свечи и игра.
Виолончель содержит, как томленье,
густые звуки. В нас еще вчера.

С плеча, ты, чувства к миру не руби.
На остром щебне души без любви.

15.
(10-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
вшитый ЯС Ирины Шулениной http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

На остром щебне души без любви
Звон колокольный будит тщетно.
Летящим в космос ночью - издали
Земли перемещенье незаметно

Сулит вращенье чудо "мериносам"
В паденье лунном к матушке Лилит.
Конец полёта в небо - под откосом,
Во всепрощенье с пением молитв.

Внезапно всё пространство на пределе
Перевернулось : светотеней нет
Стремясь поближе к солнцу "менестрели"
Упали в лунность...позабыв Завет.

Для поражённых копотью от тленья
Причастие с молебном - просветленье


                11. ДЫХАНЬЕМ ВЕРЫ

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      

1.

Причастие с молебном - просветленье
души, исчезнувшей от брани, как сетей.
На иглах сосен капли - дождь осенний,
мерцают звёзды-грозди меж ветвей.

Нарядной гостьей обнимает осень,
волною веток прошептав слова.
Шумит прибой для неба песней сосен.
Как светлый остров, Млечный арсенал.

И лунный серп, как лодку на причале,
качают волны и скользят лучи.
Сосновых лап зеленых, как перчатки,
густые кроны делят на пучки.

Мир разделен рапятием Христа
и видно очертание креста.

2.
И видно очертание креста,
с надломленною планкой тень казнилась.
Луна отмерит ночь и те места
заоблачное солнце прозвонило.

Уздечкой звёздной музыка дождя.
И свет рисует на пюпитрах в листьях.
Шуршат слова из чаши бледной дна
кувшинки водной лепет детских истин.

Волна закружит стебли камыша,
где в тонкой раме веток тонут звезды.
Из зелени зеркальной чуть дыша,
проступит Ангел и на птичьи гнезда

осядет шепот через лес осенний
в белёсой дымке тайны откровений...

3.
В белёсой дымке тайны откровений-
дожди летят и золотят листы.
Густые кроны под дождем осенним
седые пряди прячут бересты.

Как море волны на песчаный берег
барашком светлым отправляет вдаль,
корона вен кругами ищет пеленг,
в крестах распятий сторожит грааль.

Нагих ветвей скелеты тонут в водах,
от блеска молний съежились плоды.
След негатива чёрный канет в омут,
проявит мастер ил из темноты.
 
Преображает все вокруг кристалл,
где берег опрокинут для Христа...

4.
Где берег опрокинут для Христа
во тьме страданий, жмется в ночь осока.
в вершинах горных облаками стай
томится белый аист - нежный отрок.

Снегами держит, словно Атлас, свод.
В крылах покорных птицы свили гнезда.
Из пёрышек жар-птицы хоровод-
блестящий веер наполняет воздух.

Но падают алмазы, как птенцы,
и тонкой спицей-ножкой чертят зори,
наносят на озера сквозь венцы
рисунок птицы, прячущейся в море.

ВолнАми вьются в искрах звездной ленты
в мерцаньи водном блики сожаленья...

5.

В мерцаньи водном блики сожаленья
и шепчет  что-то высохший тростник.
Зарей вечерней наступает время,
как будто угли тлеют, и приник

на сером пепле тушей - зверь багряный.
Над серым снегом дерево трещит.
Загадочным отсветом прорубь ямы,
сияет жемчуг - звездноокий щит.

Из глубины пространства дует ветер.
Переливаясь, лед в ночи звенит.
Игры волшебный танец неприметен-
мозаик странных трещин-паутин.

Склоняясь к снегу, ждет тростник прибой,
как крылья чаек  над волной седой.

6.

Как крылья чаек  над волной седой,
белеет пена кольцами и тает
летучей рыбы нежно-голубой,
плавник шелкообразный в вихре стаи.

Полос сиянье - призрачный пунктир.
Спадает жемчуг  капельками жизни.
На чешуе павлиньей  кашемир-
восточной ткани  призрачные кисти.

Цветком, летящим в бездну, где лазурь,
остались брызги нам от Воскресенья.
Нептун несется тенью. Зная вкус,
прошедшим мигом ценим перемену.

Вверх устремляясь, как с земли растенье,
белеет парусами устремленье.

7.

Белеет парусами устремленье,
гармония определяет власть.
Едва берем мы нежно, как мгновенье,
медузу в свои руки, в тот же час

законы тлена обнажат детали-
в цветную пену съежившись, как слой,
она затвердевает вмиг эмалью,
блестящим гелем обернув ладонь.

Бывает в жизни так же - в исступленьи
слепит желанье, кажется все в нем,
жар-птица сядет в руки и сомненье:
голубка манит, она знает дом.

Искус преодолев, спешит конвой
рыбачьих лодок к берегу, домой...

8.

Рыбачьих лодок к берегу домой
белеют паруса и бьется рыба.
При жизни снова следом за Христом
завещано родиться в мире зыбком.

Огнем креститься ждет твой Иордан,
заветом новым в мысли воплотиться.
Божественное пламя и вода,
к нам вновь стремится истина, как птица.

Мессию ждать бессильно и терпеть-
удел бесправных. Мы теперь свободны,
доверило нам время жаждать сметь,
нести крест правды нам - богоугодно.

Мы выстрадали пение Осанны
отвесными холмами лет бесславных...

9.

Отвесными холмами лет бесславных
засыпался последний рубикон.
Догматы века, не было им равных:
не человек, а буква - вот Закон!

Идея веры, как орудье власти.
Служенье догмам - доблестный пример.
Нам совесть заменили мифы классов.
Подгнили корни от казны афер.

Мы обеднили сердце лицемерьем,
рассудком жестким умертвив себя.
Оплеванные души, чьи-то нервы-
за них расплата ждет круги своя.

Не колет молоток Любви орех-
сплелась низина нравственных прорех.

10.

Сплелась низина нравственных прорех.
Забыло время прошлые истоки.
Христос - не христианин. Без помех
из иудеев в мир неслись пророки.

Закон нарушив, обнажив порок,
пришел Закон исполнить, данный Богом.
Пророс из Веры старой, как зерно.
Мы обиваем те же, мир, пороги.

Как семя прорастает, дав листок,
из оболочки, теплой, точно кокон,
иудаизм дал почву на восток
для христианства, вечным словом соткан.

Нас держит в колыбели своенравной
полоска вод уздечкой православной...

11.

Полоска вод уздечкой православной
напоминает первородный грех.
Пшеницы всходы урожаем славным
семян покров вскрывают и наверх.

Никто не плачет, семена посеяв.
Приносят колос нам густой побег.
Лишь радуются люди им, надеясь-
богаты будем, сыты без помех.

Христос разрушил вестью Воскресенья
внутри сознанья неизбежность - смерть.
Барьеры предрассудков сжало время
и пало рабство, соскользнув, как вепрь.

Но не бывать свободе без помех-
на горловине окрестила всех.

12.

На горловине окрестила всех
спеленутая символами совесть.
Росток зеленый в пашне, как успех,
выходит не насильно из оковы,

а постепенно размыкая ткань.
Не извне взрезан скальпелем суровым.
Он изнутри раскрылся - зрелым стал.
Приходят сроки - улетают совы.

Естественна природа, как всегда.
Пример пред нами - целесообразность:
не кесарят листочки, из гнезда
выходят сами - друг за дружкой, разом.

Пройдем и мы тот сложный лабиринт.
Вода святая  -  животворный бинт.

13.

Вода святая - животворный бинт
залечит раны перевоплощенья.
Родиться снова, (Леонардо винт), 
разрушив оболочки, вняв прощенью.

Из предрассудков чучело бы сжечь,
не гнить живыми, верить в свои силы.
Под грязным слоем кочек спрятав меч,
болот попутчик зарастает тиной.

Стать человеком новым просит век.
Падут режимы, те, что заслужили.
Пример и слово Веры сменят чек.
Нерасторжимы узы белых лилий.

Остатки жгущихся следов крапив,
зеленый листик в сердце окропит...

14.

Зеленый листик в сердце окропит
надежду возвращения скитальцев.
Дыханьем слабым возвращая вид,
на волны дует ветер, как сквозь пальцы. 

Земля, вращаясь, потеряв магнит,
меняет полюс и наклон отчасти.
Слеза упала - брызги от зарниц.
В стакане чая всклень края от счастья.

Вода не расплескалась  -  пей глоток! 
И радуг обруч обнимает лодку.
Стирает грани в пене золотой
между собой и солнцем белый голубь.

Плывет в душе с утра мотив весенний:
причастие с молебном - посветленье...

15.
(11-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
Автор вшитого Яса - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Причастие с молебном - просветленье,
И видно очертание креста
В белёсой дымке тайны откровений
Где берег опрокинут для Христа

В мерцаньи водном блики сожаленья
Как крылья чаек  над волной седой
Белеет парусами устремленье
Рыбачьих лодок к берегу, домой...

Отвесными холмами лет бесславных
Сплелась низина нравственных прорех
Полоска вод уздечкой православной
На горловине - окрестила всех...

Вода святая - животворный бинт
Зелёный листик  в сердце окропит.


                12. ЗЕЛЁНЫЙ ЛИСТИК

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Юлия Акатова)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336   


1.

Зелёный листик  в сердце окропит
циничных ран следы среди сугробов.
В затёртых красках дерево таит
желанный лик иконы чудотворный.

Кадр двадцать пятый мимо глаз скользит,
но голос сердца кровью чистит тело.
Ритмично повторяет депозит:
звон в хромосомах не меняет дело.

Движение по скверне отрезвит.
В глубинах духа тлеет тень Геракла,
когда на каждом нерве вошь язвит,
гнездятся мухи и засохла пакля.

Очистит душу, веру постигая,
слеза раскаянья, не обжигая.

2.

Слеза раскаянья, не обжигая,
разгладит сердце, даст возможность жить.
Час привидений с миром постигая,
под старым покрывалом не ожить.

Жемчужный иней повтореньем линий
живучий корень превращает в лед.
Кусты колючек всюду и полыни
растут  доныне - горечи налет.

Дождь затяжной навечно ль будет с нами
иль есть пределы? Заколдован круг.
Застряли, как в болоте, и кругами 
занозы в теле и в изгибах рук.

Готовь победу будущих коррид,
имея веру  в поле для рапид.

3.

Имея веру  в поле для рапид,
ковер зеленый на газон меняем.
Сад на балконе украшает вид,
в горшочках процветает круг фиалок.

Не зная  бури и ненастных дней,
здесь нет тревоги и нужды напрасной.
Характер, быт, законы новостей
в руках надёжных и в любви прекрасных.

Создателей забота неприметна,
для глаза радость тот душистый край.
В божественном прозреньи эта клетка
такая малость...Все ж возможен рай!

Душа ведь помнит прошлую рассаду-
с горчичное зерно лишь, прорастаем.

4.

С горчичное зерно лишь, прорастаем,
протравлены, как лезвие и нож.
Риск есть, но можно все ж не только в мае-
и осенью посеять в землю рожь.

Под зиму зелень пашня приголубит.
Сугробов шуба сбережет ростки,
послужит оберегом от простуды,
от злых дыханий ледяной тоски.

Не сетовать на холод можно в беге.
И ждать смиренно не дает мороз.
Весною всех задавит непременно,
кто спрятан в землю под асфальт дорог.

Когда мы знаем, как унять ненастье-
сдвигаем горы на дороге к счастью.

5.

Сдвигаем горы на дороге к счастью,
когда востребован для жизни век.
Склонив колени, ты ведь ждешь участья,
колонн целуя тени, человек!

От света цели крылья вырастают.
Осоке шумной не нужна волна.
На берегах привольно ей и с краю
порезать больно можно пальцы нам.

Вверх руку поднимаем без опаски-
мы правомочны дернуть за стоп-кран.
Но корни не пускаем в этой ряске,
в воде проточной ищем след Осанн.

В себя поверить- птицу изловить.
Любое чудо (Бог благословит...)

6.

Любое чудо (Бог благословит...)
дает нам Вера и Его законы.
Укрыты корни, мир благоволит,
пурпурною листвой уходит осень.

В часы заката благодатна тишь.
В песке зарыты замки и преданья.
Желанья перемены бродят лишь
и безвозратно красны Его раны.

Посеребрили грёзы облака.
В болотах кочки хлюпают от газа.
Доверенность со сроком нам пока,
а дальше - прочерк пред Его глазами...

Мы в подвигах своих вольны отчасти-
свершаем в озареньи, большей частью...

7.

Свершаем в озареньи, большей частью
мы жизни лучшие свои дела.
Развесив тени - дней прошедших ластик, 
луна под ноги светит для тепла.

Под ней идущим в мир не одиноко.
В ущелье узком свет почти затух.
Не видно горизонта звездам робким-
судьбы игрушкам надобен пастух.

Камелий белых пятна откровенья
бликуют в небе, словно письмена.
Воздушной кукурузой поколенья
взамен крох хлеба потчует свинарь.

Нам боги отдают ключи судьбы,
когда в нас верят с силою Любви.

8.

Когда в нас верят с силою Любви,
не иссякает импульс вдохновенья.
Покой усталый нам не по пути,
будить сердцебиеньем - наше время.

Не перестанем музыку души
в осенних гимнах изучать на листьях,
дождей протяжных струнам из глуши
нужна настройка чистою молитвой.

Поверив в голос тихий, словно шелк,
ручьём журчащий из небесной дали,
ростки питая словом нежных волн,
животворящим, мы с одра восстали.

Мы оправдали Веру возвращеньем,
смыкая время в вечность всепрощеньем.

9.

Смыкая время в вечность всепрощеньем,
становимся сильнее от любви.
Летят мгновенья перевоплощенья.
Из синих глаз фиалок льются дни.

Грустинки множат слезы и капели.
Настанет время, под туман скользя,
постелью жёлто-бурой и опрелой
довольна будет сжатая земля.

Свой запах отдавая, как любовь,
живой и мягкий принимая свет,
под снегом хрящеватым, свежим вновь
покой обрящет мечущийся век.

Доволен будет новый человек
той чёрной коркой, поданной с теплом.

10.

Той чёрной коркой, поданной с теплом,
разбита черствость душ одномоментно.
В колечках дымки внутренний надлом-
неумолимо время для абсента.

Тьмы или света хочет нам питон?
Жестоки путы гордого страданья.
В пугливом ожиданьи пал Нерон,
в ногах нет правды, только оправданья...

Но станешь спотыкаться на земле,
идя в разведку, поклонись деревьям.
Увидишь себя рядом с тенью в мгле,
с плодовой веткой путь расчистит время.

Когда берем мы на себя решенья,
в нас прорастают зёрна очищенья.

11.

В нас прорастают зёрна очищенья,
когда не прячем голову в песок.
По перегибам звезд против теченья
серп тонкий проплывает, как листок.

Над бездной горя правит только время,
бросая тени весел на тебя.
На орденские планки виснет бремя
за стук подлянки, как окова льда.

Бутылка с самогоном - знак отличья,
в тарелке грузди, прочая еда.
Все в галифе и бурках, для приличья,
с смешком: "Ну... будем!" - прожиты года.

Когда мы трезвы, бьем с кустов сорок
и льнут к нам звери...чувствуя  добро.

12.

И льнут к нам звери...чувствуя  добро:
где люди - волки, стая вездесуща.
Из одиночек добровольный срок,
послания в пустыню: где та куща?

Терзали стены души на ветру,
застыли камни на бездушной трассе.
В мешке нет чёрной кошки поутру,
но дверь на плаху нам открыта настежь.

Страданья за страданья каждый век
во искупленье? Яблоко, как лошадь?
Так почему же платит жизни чек
тот, кто поверил? Красная ведь площадь...

Лишь правда, осветив тернистый путь,
спасёт людей, не дав душе заснуть.

13.

Спасёт людей, не дав душе заснуть,
ответственность их за себя и судьбы.
В оковах жёстких невозможен путь,
бессилие стреножит, мерзнут губы.

Стремленье мыслить не убьешь ничем.
Крест был поставлен личности не нами.
Остатки ложной веры кирпичей
"отцом" распяты, щебень между зданий.

Судьба ль петлю крутила, как лассо,
игрой в десятку вывернув все души,
иль пламя сатанизма полосой
прошлось по пяткам нашей древней суши?

Едва дает взахлеб глоток хлебнуть
средь бытия земного веры суть.

14.

Средь бытия земного веры суть
нам проявляет высоту участья.
Восторг качелей, заполняя грудь,
бросает души  смертных в бой за счастье.

С огня в полымя: "Аз есмь здесь!"
Не жить, а выжить - наш настрой на время.
Всё зреем - не прозреем, веры нет:
след от копыта - "люди, как деревья"*.

Не бойтесь Бога, люди, Он ведь в нас.
И в непогоду тучи перекроет,
поможет, если ищем "третий глаз",
к Нему дорогу легкую откроет.

Нам всем дает Себя, как воду пить-
зелёный листик  в сердце окропит.

15.
(12-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
Автор вшитого ЯСа - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Зелёный листик  в сердце окропит
Слеза раскаянья, не обжигая
Имея веру  в поле для рапид
С горчичное зерно лишь, прорастаем

Сдвигаем горы на дороге к счастью.
Любое чудо (Бог благословит...)
Свершаем в озареньи, большей частью,
Когда в нас верят с силою Любви.

Смыкая время в вечность всепрощеньем
Той чёрной коркой, поданной с теплом
В нас прорастают зёрна очищенья
И льнут к нам звери...чувствуя  добро

Спасёт людей, не дав душе заснуть
Средь бытия земного веры суть


                13. СРЕДЬ БЫТИЯ ЗЕМНОГО

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336      

1.

Средь бытия земного веры суть
закрыта нам корыстным интересом.
Пшеница - людям: зарастает путь. 
Ячмень - скоту и черни: повсеместно.   

Обычно в рабстве: фатум и твой крест,
завуалированный тонким жестом.
Сегодня общий принцип, как арест,   
как было прежде, словно нет нам Вести.

Немного изменилось с давних пор 
из тех понятий. Догмы - ваше право
и Библия закрыта. Как забор, 
для восприятий страх - абсурд анафем.

Необходимо новое новое нам русло-
круг безысходности порвёт искусно.

2.

Круг безысходности порвёт искусно
возврат к истокам чистым Бытия.
Читать умеем, но прокисло сусло: 
нас грамоте учили, видно, зря. 

Но нет желанья ни читать, ни думать.
Истолковали тексты за меня.   
Еврейский иероглиф, как Талмуды,   
подчас превратно брили, как ягнят.

Сто раз переводили, изменяли, 
забыв источник вдохновенных слов.
Границы веры стали, словно ямы. 
Для нас порочны сети. Не улов.

Не рыбы мы, дай воздуха вздохнуть.
Не крохи ль были - души всколыхнуть...

3.

Не крохи ль были - души всколыхнуть,
но ведь и те вы предали забвенью.
Великий праздник - обнаженна суть. 
Хлебов переломленье - откровенье.   

Затерян вряд ли, так коварна жизнь...
Его забыли, заменив на чудо,   
конечно, не случайно. Божий смысл 
перевернули не простые люди.

А было ведь так ясно все и вся. 
Святые знаки - Хлеба умноженье
Христос оставил дважды ведь не зря. 
Не помнят в страхе - просят лишь знаменье.

Тот путь, как изверженье вод по руслу,
в пустыне Вифсаиды от Исуса.

4.

В пустыне Вифсаиды от Исуса
святым примером чудный, редкий дар.
Роптали люди с утомленьем грустным, 
голодные в походе: "Дай, нам царь!"...
   
Идти не могут, ослабели сильно.
Андрей-апостол передал слова, 
сказал, что есть две рыбки в той корзине 
и пять хлебов здесь - мало для стола.

У мальчика-торговца взяв запасы,
другие тоже, не жалели снедь,
отдали то, что было и, как радость, 
едины сердцем, ощутили Весть.

Неужто ж корки не было в мешках,
в цепи идущих тысяч пять, когда?

5.

В цепи идущих тысяч пять когда,
в котомках можно все ж найти остатки.
Велел в траву лечь всех людей подряд
застольными рядами, как посадки. 

Цветочных грядок многочислен всход:
амфитеатром, как ростки, сидели.   
Расположились: пятна синих вод, 
цветной одежды, как в оранжерее. 

Христос посередине весь сиял,   
как Солнце ясный, освещая лики.
Апостолы раздали по рядам 
хлебы и рыбы - праздник был великий!

Не понял как, наш современный зритель,
пятью хлебами накормил Учитель...

6.

Пятью хлебами накормил Учитель,
и Царство Божие вошло в сердца.
Ходы большие поперек, как нити,   
как улочки для круга от Отца,

по радиусам, как пространство просек,
окружность делят.  Рядом вьет ручей. 
Апостолы челнами блюда носят,
снуют в проходах солнечных лучей.

Еду разносят быстро и спокойно.
Кто сколько хочет, столько и берет.
Водою запивают родниковой 
ключей холодных, отирая рот.

Осталось пять корзин хлебов, когда
сложили все запасы в короба.

7.

Сложили все запасы в короба,
и поняли, что старый мир - условность.
Еду вкусили, каждый стал богат, 
блаженство познавая, как духовность. 

От новой сути луч - дорога к нам.
Хлеб рабий, скотский, умножая чувства, 
стал царским пиром духа и тогда 
из новой жизни мы имеем русло.

Одно в  груди их сердце слышит Бог.   
Стучит и любит, как себя, соседей.
Сказал: "Я есмь хлеб жизни" и порок -
мир старый умер. Живы фарисеи.

Никто не хочет хлебом поделиться-
и треснул камень - только позже зритель.

8.

И треснул камень  -  только позже зритель,
не понимая древний тот рассказ.
"Объял их трепет," - в текстах говорится,
ведь было так впервые, сколько раз 

за корку грызлись, позабыв обличье.
Сейчас ведь также, человек, как волк. 
И церковь позабыла те странички 
иль умолчала? Перевернут слой.

Дано, мол, чудо богом. "Как случилось, 
не понимаем", - Это ведь про нас.
Произошло все это, как обычно,   
по воле Божьей, недоступно нам.

Так старый мир из преисподней встал,
глазам своим не веря, освистал.

9.

Глазам своим не веря, освистал,
так бес земной святой наш пир хлеб-солью.
Людская воля, а не небеса 
составила запасы добровольно.

И раздала их, повинуясь сердцу.
Не понужденье и не коммунизм, 
а доброе желанье вскрыло дверцу. 
Такое чудо! Собственный ленд-лиз!!!

С тех пор не повторялось это в мире 
еще ни разу. В жизни волчьих стай
забыто было сразу. Те кумиры 
так испугались, что "признали" рай.

Мы созданы Создателем подобьем?
Ожесточились - быть того не может...

10.

Ожесточились - "быть того не может,
давали небеса всегда нам манну..."
Всё получили вы "по слову Божью"-   
не жали, не сажали. Вам - Осанна? 

Как птицы пели? Мы трудились в поте.
Как дети были? Мы прошли войну! 
И бог им манну сыпал на тойоты?
Держите шире - вам платили мзду.

Карман дырявый тоже утром ранним
вам бог заштопал, как и рукава?
На новой рясе длинной те же ткани, 
боярин старый объявился вам.

А ты, сиди и жди с небес мангал.
Твердит невнятно голос: кто же дал?

11.
Твердит невнятно голос: кто же дал,
как не Господь, ведь мы ему угодны.
Крепостниками царь их награждал-
крестьян имели много и угодья. 

Освобождали, чтобы дать пример
во имя веры всем другим народам?
Их пашней наделяли, например? 
Те только ждали, обливаясь потом.

Кто самый первый трутень и купец 
был на деревне? Манна ли доходы?
У Пушкина спросите, наконец, 
он вам ответит за других с охотой...

Коммерция - одна у них дорожка.
Вы ж получили...с толики ничтожной.

12.
Вы ж получили...с толики ничтожной,
но щедрость увеличила любовь.
Заходит солнце в море осторожно
над той Тивериадой вновь и вновь. 

Застыли воды дуновеньем робким,
чисты и гладки, словно зеркала. 
В глубокой котловине воздух легкий,
младенцем спящим унялась заря.

Торжественно святые, в звездном нимбе,   
Земля и Небо, виноградный свод,
отражены в озерах литургийно,
то Божья воля и душа поет.

Мы тишиною ищем в мире суть.
Когда ж Господь, наполнив Верой путь...

13.
Когда ж Господь, наполнив Верой путь,
освободит сознанье от эрзацей?
На черных крыльях нам нельзя вздохнуть, 
все уничтожат тени декораций. 

Как искушенья неуемны, бес...
Древнейшей  ложью прикрывая цели,
борьба за власть возвысит до небес
все предрассудки, смазав речь елеем.

Лишь Дьяволу услужит решето.
Вер разделенье, как вода сквозь сито.
Дели по вере, властвуй, а не то 
баранье стадо в скалы гонит свита.

Когда, расправясь от свободы, грудь
даст каждому из нас легко вздохнуть?

14.

Даст каждому из нас легко вздохнуть
в груди хранимая у сердца повесть.
Сознанье воли отменяет грусть:
в душе всегда живет Бог, это совесть. 

Все дети знают, что они из птиц,
и забывают, что у них нет крыльев. 
Когда взрослее станут, бьются ниц 
игрушкой новой в тех силках унылых.

В руках комедиантов нити в мир, 
ломают души извращеньем смысла.
И белый черт гарцует, как кумир, 
когда Бог черный и сбегают крысы.

Души мозоли нам излечит пусть
средь бытия земного веры суть...

15.
(13-й сонет венка Магистралов "Дорога к храму"
Атор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
автор вшитого Яса - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549)

Средь бытия земного веры суть
Круг безысходности порвёт искусно.
Не крохи ль были - души  всколыхнуть-
В пустыне Вифсаиды от Исуса

В цепи идущих тысяч пять, когда
Пятью хлебами накормил Учитель,
Сложили все запасы в короба....
И треснул камень - только позже зритель

Глазам своим не веря, освистал
Ожесточились - быть того не может
Твердит невнятно голос: кто же дал?
Вы ж получили...с толики ничтожной.

Когда ж Господь, наполнив Верой путь,
Даст каждому из нас легко вздохнуть

                14. СКОЛЬЗЯЩИЙ ПЕЛЕНГ

               (автор венка Ирина Шуленина,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина                http://stihi.ru/2009/09/30/6718 )
               
   
1.

Даст каждому из нас  легко вздохнуть-
та паутинка - Интернет в эфире.
Залив Персидский дамбой держит путь.
У берегов Бахрейна капли мира. 

Зовут "два моря" солнечный пейзаж.
Пирог слоеный, как пиров свидетель: 
соленый верх "начинкой" - экипаж,
внизу слой пресный - перемычкой петель.

Пуд соли съесть придется за рассвет,
пока поймаешь, мучаясь, свободу.
За "мертвой головою"* целый свет 
живую тайну не познал от Бога.

Нам обнажает солью связь из чисел
слеза раскаянья, очистив  мысли.

2.

Слеза раскаянья, очистив  мысли,
нас одухотворяет, словно взлет.
Грибная плесень черным коромыслом
окружность саркофага обернет.

Полыни горькой капли из абсента...
Реактор ближе, словно леопард, 
слои черней и гуще, словно ленты, 
пир из агоний звуками петард.

Где истину затопчет для престижа
немая совесть, нравственность, как труп.
Из радиаций узел - пассатижи,
дырою в космос пропускают ртуть.

Кто саркофагом облегчит судьбу
в грядущей встрече, пролетев сквозь тьму?

3.

В грядущей встрече, пролетев сквозь тьму,
найдем ли мы к себе небес доверье?
Кипрей печальный, как свидетель мук,
цветок седых пожарищ, розовеет.

Развалин сторож, он врачует боль,
растет на землях, порченых беспечно,
покинутых поспешно за судьбой.
Поскриптум драмы, дальше подпись - "Вечность".

Туманность Андромеды отрезвит
от черных маков, где нет  человека.
Оставленной Вселенной смрад разит,
лучи-рентгены сомкнутого века.

Осваивая вечный свод из истин,
блистающий от молний, путь неблизкий.

4.

Блистающий от молний, путь неблизкий,
но к нам всегда Звезда благоволит.
Не бойся моря, сумеречных мыслей, 
когда штормит погода, знаем риск-   

опасен берег рифами и ветром.
В открытом море между волн ресурс.
Штормовка безопасней, где маневры, 
скользящий пеленг выведет на курс.

Грядой камней свинцовых, как игрушку,   
притянут скалы судно, точно пас.
Всегда держаться в шторме дальше суши, 
спокойной глади - кораблю даст  шанс.

Нам обещает сердце мощный взлет-
светлее солнца, дерево  растёт.

5.

Светлее солнца, дерево  растёт,
плодами узнается, как и люди.
Скольженье яхты следом выдает.
Водой удвоен парус наш на судне. 

Подарит крылья для моей страны
навстречу ветру и судьбы капризам,
опровергая принцип сатаны 
житейских истин - отойди, не призван...

Меч киля, словно парус, под кормой.
Давленьем водным прошлое отходит,
любой маневр позволит нам морской.
Для хода галсом посвятим все годы.

Мы доживем всегда до урожая,
дорогой белой зёрнышко сажая.

6.

Дорогой белой зёрнышко сажая,
удобрить надо для растений слой.
Любимец жизни, не беря кинжала,
заставит неудачи быть седлом.

Служить победе опыт помогает.
Оставит невезенье наш ковчег.
Любые передряги нас строгают,
путь к перемене предлагает век.

Лицом встречает зверя на дороге
всегда охотник. Видит след, как свой.
Когда причину знаешь, все пороки
легко исправить - мир всегда живой.

Когда ты сад оберегаешь свой,
все плевела отсеет небосвод.

7.

Все плевела отсеет небосвод,
мы ожидаем чудо - поколенья.
На верном курсе держит эхолот 
счастливых совпадений направленье. 

Карт-бланш невольный нам судьба дает.
Ошибка при расчете однозначно
равна пустыне Гоби. Наш полет 
закономерность подкрепляет мачтой.

Условия покажут, что каркас, 
готовность века подготовят люди:
возможность корректуры, где Парнас 
для человека - детские этюды.

Недаром Свет дорогу освещает
на круге энном, почву очищая.

8.

На круге энном, почву очищая,
за плугом борона идет вослед.
Когда идей нет новых, это значит, 
не видишь факты, словно их и нет. 

Нет черной кошки, если пусто в доме,
за черной шторкой - только черный гроб. 
В той комнате закрытой - ты дальтоник
и нет оплошки, ты - клаустрофоб.

Ведь первый замечает любопытный, 
который смотрит, видя интерес,
хотя смотреть и видеть, непривычно?-
неоднозначно. Заблужденья - пресс.

Кто видит только сено, тот осел
и неподвижный взор их,  -  "пронесёт".

9.

И неподвижный взор их, - "пронесёт"
судьбы нерукотворные зигзаги.
Волна и ветер лунный луч пасет,
границы горизонта раздвигая.
 
Пересекают души небеса.
За ними птицы устремляют стаи.
Узнали это тоже, ждет весна.
А мы забыли истину, как Каин.

На трех китах уставы камнем гнут,
нас заковали в плиты и утесы.
Мы любопытством истин прежних суть
не проверяли - зазубрив вопросы.

Осколком жизни, астероид стылый,
испугом полный, упадёт в пустыню.

10.

Испугом полный, упадёт в пустыню
остывший пепел с чьей-то головы.
Желаемое молоком кобылы
получится не сразу, нет травы.

И океаны, поседев от боли,
ведь отступают вглубь с глухой тоской, 
чтобы набраться силы новой солью.
Вновь новый натиск брезжит озорной.

Неколебимый берег, упираясь, 
стоит иначе, запирая дно,
песчинкой выдавая свои знанья.
Миг для удачи - с веком заодно.

Блестит на солнце  "золотой осел",
как тот песок "поющий" - втянет всё.

11.

Как тот песок "поющий", втянет всё
кумир вчерашний, требующий жертвы.
В алмазе прочном - симметричный свод. 
Межатомные связи  мир содержат.

Сильнее многих свет хранит алмаз.
Он эталоном для земных объятий.
Всегда служил кристаллам, как каркас. 
Примеров столько: это схема матриц.

Возможность возрастает от тепла. 
Когда мы вместе, мы растем и светим.
Наука и культура рвут соблазн, 
являют стержень нам и нашим детям.

Как  тают на весенних реках льдины,
исчезнут в волнах  отблески гордыни

12.

Исчезнут в волнах  отблески гордыни,
чернеет ствол под золотым дождем.
И тот тосканец с песней на латыни
всплывет красноречивый - подождем!

Меж бледных сосен смутное пятно.
Огонь и тени отблеском минутным
в плаще трепещут светлом и давно
неотраженном в зеркалах и судьбах.

Твой говор опознаю не случайно   
я благородный, в нем звенит струна.
Тебе я слишком в тягость, мой печальный. 
Как невесомость мне твоя рука.

Ты вечности на миг остался пленник.
Мы были грешны, а расплата - с пени.

13.

Мы были грешны, а расплата - с пени.
Мы улетим из этой западни.
Прозрачным утром уплывут осенним 
мутнеющим туманом наши дни. 

Все циферблаты, перепутав стрелки,
вдруг остановит, тикая внутри, 
круги времен Замкнувший на тарелке
по ипподрому кружащей судьбы.

Где будущее плыло нам навстречу, 
как бесконечность, пронеслись огни.
И прошлое проступит, словно вечер, 
как чья-то вечность сомкнуты круги.

Поймаем мы косящий бег оленей.
Когда поймём, то станем на колени.

14.

Когда поймём, то станем на колени.
Откроется нам дверь, как Божий Суд.
И крошки хлеба с чашечкой солений,
оставшиеся чудом потрясут.

В монашьей келье сохранило время
яиц скорлупки, соль, пшено для птиц.
Где Пимен разговлялся, все деревья 
под птичьи трели наклонились ниц.

Вдруг оживут мгновеньем наши лица 
и голубь белый постучит в лучах
в раскрытое окошко к нам напиться. 
Вспорхет, воркуя, и исчезнет час...

И воздух свежий, наполняя грудь,
даст каждому из нас  легко вздохнуть.


15.
(14 сонет из венка Магистралов "Дорога к храму
Автор - Юлия Акатова http://www.stihi.ru/2009/09/19/4734
Автор вшитого Яса - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/20/5549

Даст каждому из нас легко вздохнуть
Слеза раскаянья, очистив мысли.
В грядущей встрече, пролетев сквозь тьму
Блистающий от молний, путь неблизкий

Светлее солнца, дерево растёт...
Дорогой белой зёрнышко сажая
Все плевела отсеет небосвод
На круге энном, почву очищая.

И неподвижный взор их, - "пронесёт"
Испугом полный, упадёт в пустыню
Как тот песок "поющий" - втянет всё,
Исчезнут в волнах отблески гордыни

Мы были грешны, а расплата - с пени,
Когда поймём, то станем на колени.


                Венок Магистралов ДОРОГА К ХРАМУ

               (автор венка Юлия Акатова,
                автор зашитой цепочки ясов Ирина Шуленина)
                http://stihi.ru/2009/09/22/5336   


1.

Когда поймём, то станем на колени:
Торговля, бизнес, техника, прогресс...
Отшибло память сотне поколений
Рождением на Землю послан  бес?!

О небе чудном  вести на табло
Кем был на небе? - в кресле, пассажиром!
Где будем после смерти -всё равно...
Не помнят люди  бывшие кумиры.

Свет видят и растенья. С хлорофилом
Вращает листья  ветер перемен.
Падение на землю - что же, с миром...
Напёрсток истин... смерти беспредел.

И уж не слышно в скрежете зубов:
"Помилуй, Господи, спаси своих рабов..."


2.

"Помилуй, Господи, спаси своих рабов..."
Глаза с икон  нам открывают вежды
Любить нельзя так, молча в толще льдов
Страшась и замерзая, без надежды

Согреться дрожью  слова покаянья.
В любви нет страха, с силою - порыв.
Боязнь шлифует только в подсознаньи
Потерю веры и в душе надрыв.

Прозрачны полутени в бликах жёстких
Видений ночи, спрятан в них капкан...
Небесный свод над нами в жёлтых блёстках
Блестящей ложкой бьёт всех по рукам.

А есть ли мост над бездной впечатлений?....
Дорога к храму в каждом из мгновений.


3.

Дорога к храму в каждом из мгновений
Влекущих к божьим промыслам в пути. 
Тепло-прозрачно с негой искушений
На ветке спеют сливы, и почти

Медовым соком налились -упали...
За шумом ветра не слыхать их стон,-
За звёздной тишиною уплывают
Раскаты грома - в мире уж ином.

Мы слышим всё яснее напоследок,
Сердца наполнив горечью потерь: -
Где истина, за нею- ложный слепок
Сверканье молний и за ними -дверь.

Отыщет ли душа в дороге дом?
Наполнена молчаньем нашим до.....


4.

Наполнена молчаньем нашим до.....
Заглохла Вера в сердце неуклюжем,
Долины глубже, зарастает  дно
В зелёных пышных травах с тиной лужи...

Холмы всё выше, пыльные барханы....
Пустыня сушит робкие ростки
Души бездарной время караваном
В песчаной крыше подаёт свистки.

Начало вдохновенья - всплеск азарта.
Крутые горы? -  Серпантином, в  путь!
Цветы скалистых лестниц перед стартом
Ресницы морщат...можно ль повернуть?

И начинает убеждать смутьян,
Сквозь стены смысла жизни, как судья.


5.

Сквозь стены смысла жизни, как судья,
Проходит Свет Безгрешный понемногу 
Чем ближе к краю, тем трудней понять
Горы гранитной стены в непогоду-

Отвесом в пропасть - лишь неверный шаг....
Змеёю белой среди теней длинных
В прозрачном дне потока на песках
Белеют тропы пятнами невинных

На каменистых бродах - ложный свет
В волнах, как окна, только отраженья
И облаками воздух, словно след
Лежит по склонам  мутным без движенья

Где шёпот, рябью, ветра-вольнодумца:
-Не исповедуй клич к борьбе безумцев;


6.

Не исповедуй клич к борьбе безумцев;
Страшна слепых агрессий круговерть.
Сдирает кожу часто самый куцый
Игл ледяных ожоги - как стерпеть?

На голых пальцах след познанья
Схвативших резко лезвие  меча.
Железо на  морозе - то же пламя -
И стынут пяльцы с верой в палача.

Сердечные узоры рвутся громко
Стежками молний стянутых заплат.
По ледяной дорожке для потомков
Под зимним солнцем - боль былых утрат

Но ждём мы благодатного дождя,
По огненным печалям  проходя.


7.

По огненным печалям  проходя,
Кого спасут улыбки проститутки?
Дыханьем бури мир весь возлюбя
Сорвавшим лист деревьев ради шутки

Пустыни ужас обезличит боль
Тишайшим вздохом сочных суккулентов
Туман уносит ветер за собой
И мир разбужен для экспериментов

Так маятник равняет бег секунд
Размахом верным, заданным законом
Движенье стрелки в круге - вот маршрут
Петлей ответной сроков-приговоров

Хоть трижды будь героем-правдолюбцем
Ступени истин разобьёшь трезубцем!


8

Ступени истин разобьёшь трезубцем!
И даже если рубишь - сгоряча
Тот камень светлый, взмахом честолюбца,
Сорвавшимся осколком невзначай

Летит кустами, с силою упругой
Отскакивая - экий молодец!
От скал прыжками,- не его заслуга,
Упал, как канул - вот его конец!

Беззвучно под волнами бег продолжит,
Поток в круженьи унесёт на дно.
На отраженьях белых  душ дорожки,
Как цвет одежды, сношенной давно.

Измученны своим же  лицемерьем
Избиты камнем знаний и безверьем


9.

Избиты камнем знаний и безверьем
Забыты клятвы мира, и стрелой
Прилив бушует, связан лицемерьем
Луной влекущей волны за собой.

Растёт прореха, снова недра в ломке,
На крыльях бури в небе скарабей,
Влекутся судьбы мира по соломке
За тихим эхом от шуршанья змей.

В том вихре века буйном по тоннелям
В багровой пыли не видать следов
Несет безумным стадом к ложным целям
Свиней визгливых с крыльями дедов...

Свою же шею лескою обвив
На остром щебне души без любви.


10.

На остром щебне души без любви
Звон колокольный только будит тщетно.
Летящим в космос ночью - издали
Земли перемещенье незаметно

Сулит вращенье чудо "мериносам"
В паденье лунном к матушке Лилит.
Конец полёта в небо - под откосом,
Во всепрощенье с пением молитв.

Внезапно всё пространство на пределе
Перевернулось : светотеней нет
Стремясь поближе к солнцу "менестрели"
Упали в лунность...позабыв Завет.

Для поражённых копотью от тленья
Причастие с молебном - просветленье,


11.

Причастие с молебном - просветленье,
И видно очертание креста
В белёсой дымке тайны откровений
Где берег опрокинут для Христа

В мерцаньи водном блики сожаленья
Как крылья чаек  над волной седой
Белеет парусами устремленье
Рыбачьих лодок к берегу, домой...

Отвесными холмами лет бесславных
Сплелась низина нравственных прорех
Полоска вод уздечкой православной
На горловине - окрестила всех...

Вода святая - животворный бинт
Зелёный листик  в сердце окропит.


12.

Зелёный листик  в сердце окропит
Слеза раскаянья, не обжигая
Имея веру в поле для рапид
С горчичное зерно лишь, прорастаем

Сдвигаем горы на дороге к счастью.
Любое чудо (Бог благословит...)
Свершаем в озареньи, большей частью,
Когда в нас верят с силою Любви.

Смыкая время в вечность всепрощеньем
Той чёрной коркой, поданной с теплом
В нас прорастают зёрна очищенья
И льнут к нам звери...чувствуя  добро

Спасёт людей, не дав душе заснуть
Средь бытия земного веры суть


13.

Средь бытия земного веры суть
Круг безысходности порвёт искусно.
Не крохи ль были - души  всколыхнуть-
В пустыне Вифсаиды поданы Исусом

В цепи идущих тысяч пять, когда
Пятью хлебами накормил Учитель,
Сложили все запасы в короба....
И треснул камень - только зритель

Глазам своим не веря, освистал
Ожесточились - быть того не может
Твердит невнятно голос: кто же дал?
Вы ж получили...с толики ничтожной.

Когда ж Господь, наполнив Верой путь,
Даст каждому из нас легко вздохнуть


14.

Даст каждому из нас  легко вздохнуть
Слеза раскаянья, очистив  мысли.
В грядущей встрече, пролетев сквозь тьму
Блистающий от молний, путь неблизкий

Светлее солнца, дерево  растёт...
Дорогой белой зёрнышко сажая
Все плевела отсеет небосвод
На круге энном, почву очищая.

И неподвижный взор их, - "пронесёт"
Испугом полный, упадёт в пустыню
Как тот песок "поющий" - втянет всё,
Исчезнут в волнах  отблески гордыни

Мы были грешны, а расплата - с пени,
Когда поймём, то станем на колени.


15.

Когда поймём, то станем на колени:
"Помилуй, Господи, спаси своих рабов..."
Дорога к храму в каждом из мгновений
Наполнена молчаньем нашим до.....

Сквозь стены смысла жизни, как судья,
Не исповедуй клич к борьбе безумцев;
По огненным печалям  проходя,
Ступени истин разобьёшь трезубцем!

Избиты камнем знаний и безверьем
На остром щебне души без любви.
Причастие с молебном - просветленье,
Зелёный листик  в сердце окропит.

Средь бытия земного веры суть
Даст каждому из нас  легко вздохнуть