С холма смотрел я на село,
на рощу и реки излуку:
все без движения,
без звука
застыло тяжко и светло.
И ощутить мне довелось
перед картиной той неброской
покой долины приднестровской,
прошитой осенью насквозь.
И было ясно: дня настрой
движеньем нарушать не стоит —
так был томительно-нестоек
покоя этого настой...
В тот час
неведомо кому
вопрос шептал я за вопросом,
и вышептать пытался осень,
как речь, понятную уму...