Мы хватали бессонницы за теплые ягодицы и за что-то там еще,
неловко молчать об этих эфирах.
Мы знакомились в губы на остывших вокзалах,
апельсиновые вечера теперь надолго в карманах
|моих|.
Мокрая осень будет часто напоминать о себе вечноломающимися зажигалками и недокуренными
|губы рвали нас к друг другу|
сигаретами.
Мы знакомились с тобою запястьями, обменивались запахами,
копала в себе место, чтоб оставить там «стобой».
Слушай, а если честно, что я для тебя?
Мы знакомились зелеными |твои.слегкамои| и карими взглядами. Засыпали в снах у друг друга.
Питер лгал.
И голос простуженный от вина и от песен, захлебнувшихся в дождливом |серпантином| воздухе.
Мы прощались пьяными «еще встретимся». Тебе все равно было. А я теперь вешаюсь.
Я теперь, как вязанный свитер –столько горячего
тепла в меня влито.
Там, где ты
|все тот же П.|
люди слишком любят себя. А я здесь в до тошноты уютной квартире, сотый раз нажимаю на повтор «Город» и последней затяжкой отправляю тепло –все т_у_д_а.
Пэ.Эс. Даже, если мечты вдруг научаться сбываться, и я вернусь в то воскресенье
|суббота лучше начиналась| -
разве что-то измениться?
Имею в привычках влюбляться все чаще в образы/картинки, расшитые сетью и ночными |раннеутренними| минорными смсками.
19.09.09