АВТОР ВЕНКА - ИРИНА ШУЛЕНИНА
Автор вшитой цепочки Ясов - Ирина Шуленина http://www.stihi.ru/2009/09/27/3437
1.
Избиты камнем знаний и безверьем,
оскомой телевизор-пономарь.
В разломе жизни проживаем пени.
Духовность наша жертва на алтарь.
Мир суеверий полон предрассудков.
И бьется муха, надрывая век,
причин не понимая, без рассудка
в стекло наружу, как и человек.
Открытый выход рядом: там свобода,
где ветер дует и проходит свет.
Но стены из иллюзий, как основа-
грибы повсюду - плесени расцвет.
От обещаний губы всем свело
забыты клятвы мира и стрелой...
2.
Забыты клятвы мира, и стрелой
попав в ловушку, век не для забавы:
лисица отгрызает, как пилой,
жестоко лапу острыми зубами.
Желанье выжить не скрывают волки.
Как самосохраненье, наконец,
инстинкт природы не для кривотолков:
подставить шею просят у овец.
В морях далеких рыбы-самоцветы
есть, как кораллы, изменяя цвет,
невидимые в скалах, незаметны
для хищной хватки хладнокровных мест.
В хамелеоне - признак измененья:
прилив бушует, связан лицемерьем.
3.
Прилив бушует, связан лицемерьем.
Проверить надо наши тормоза.
Вдохни в грудь воздух на крутых каменьях,
остановись у бойниц; как в глаза,
взгляни в пролеты, где летучей мышью
векам минувшим будущее шлет
сближение вплотную возле крыши.
Само собою входит в переплет.
Уменьшено в размерах на ладони-
собор и горы, лес, поляны, холм,
палаты, колокольня... В море тонет,
как неба взоры, свет далеких звезд.
И колокол тихонько дал отбой
луной, влекущей волны за собой...
4.
Луной, влекущей волны за собой,
река покажет след водоворотов.
Поля нагие прячут кроткий взор.
Узор соединяет путь короткий.
Оттенки цвета: свет ночной порой
полос посадки превращает в крепость.
Леса на склонах пестрых под горой -
головоломка, как судьбы нелепость.
Земли сопротивленье - цепкий круг
камням суровым разомкнул все пальцы.
Участки пашни режет, словно плуг,
утесом острым и сминает пяльцы.
На вышивке овраг ржавеет кромкой -
растёт прореха , снова недра в ломке.
5.
Растёт прореха , снова недра в ломке.
Альбрехт Альтдорфер в фокусе зеркал
знамен, штандартов, шлемов слил потоки.
Пинакотека - ирреальный план.
Писал художник "Битву Александра".
Красиво для скандала сохранил
момент агоний: белые тюрбаны,
доспехи красные и синий Нил.
Земля восходит в небо пиком тверди.
Где бьется солнце - дельта облаков.
И закрывает веко постепенно,
как око божье, от земных племен.
Латинской надписью гордись, плебей:
на крыльях бури в небе скарабей...
6.
На крыльях бури в небе скарабей.
Остаде рожи скорчены и грубы.
Сквозь пьяные гримасы: "Не убей!"-
кричат младенцы и распухли губы.
Вьет Брейгель-старший вихрь молочных рек,
крестьянский танец массы и застолье.
Как муравейник, обнажает век,
клеймя его пороки, лень, юдоли...
На увертюрах к аду жжется дно-
горит покойник на миниатюре.
Иеронима Босха полотно
война и бойня, казни во фритюре.
Наш век, как узел в той головоломке.
Влекутся судьбы мира по соломке.
7.
Влекутся судьбы мира по соломке.
Свет ярко-синий обнажает нить.
Как хочется коснуться граней тонких
Его рукою. Лик изобразить.
Осколки неба брызнули на ветки,
мелькают зеркалами сквозь листву.
За рамой веток желтые монетки-
там зайчик солнечный скользит в лесу.
Тропинкой извиваясь, убегая,
засохли корни. Чья-то голова
окаменевших змеев бег усталый,
напоминает сгибами ствола.
И время убегает так из дней
за тихим эхом от шуршанья змей.
8.
За тихим эхом от шуршанья змей
не слышен звук паденья ягод с кисти.
Мерцают звезды в гнёздышках камней,
танцуют над цветами в свете листья.
Летучей мышью, навевая сон,
спустилось небо в мир оцепенелый.
Укрыв дома крылами, как пятно,
сквозь тени крыши звезды посветлели.
Пришельцев затмевает полосой
фонарь пустынный, освещая воздух.
Забытый меж мирами дождь косой-
не мышь, не птица стряхивает воду.
Вода стремилась добежать до цели
в том вихре века буйном по тоннелям...
9.
В том вихре века буйном по тоннелям
врывались скоростные поезда.
Часов прозрачных время не имеет,
запутавшихся в листьях, как года.
Не видит Данте рыжей электрички,
снимая плащ свой и беря блокнот.
На розовой подкладке вензель личный.
Глядит на ветки, растворяясь в свод.
Одежда голубеет бледным шелком
на той скамейке, где струится свет.
Туманом Алигьери дарит опыт-
дает ремейки из прошедших лет.
Остались иероглифы рядов.
В багровой пыли не видать следов...
10.
В багровой пыли не видать следов.
Веков ступени раскрошились щебнем.
Пока пересчитаешь строй рядов,
едва вздыхая перед каждым гребнем,
пока минуешь арочный проем,
за ярусами ярус из пролетов,
не отдыхая, пропадаешь в нем,
как тень средь множества окон-просветов.
Вступив на следующий век-этаж,
вдруг забываешь намертво, как не был,
вираж свой предыдущий. Тот мираж,
как головокруженье в синем небе.
Из тетивы рванувшиеся стрелы
несет безумным стадом к ложным целям.
11.
Несет безумным стадом к ложным целям,
из века в век, как холостой прогон.
Война-страданье, дыры в поколеньи,
а не парад мундиров и погон.
Устал Остаде бичевать пороки.
Монеткой прошлой отчеканил мир.
От посещенья кладбищ точно в сроки
спокойно стадо, только бледен сир.
Голодная с рожденья, глаз-иглой,
собачка лижет с острым наслажденьем
разбрызганную массу - рыхлый слой
блевотин рыжих в складках между теней.
Вы проходили между тех рядов
свиней визгливых с крыльями дедов?
12.
Свиней визгливых с крыльями дедов
порочить не дает былая слава.
И та уж затерялась средь веков
на гравировке современных сплавов.
Лавровыми венками украшать
столетий профиль мы уже умеем.
Пока минуешь праздничный фасад-
проходы и прорехи все виднее.
На колокольне нет колоколов.
Дыханья не хватает без привычки,
одолевая щели меж полов,
высокие ступеньки, перемычки.
Под сводом арок ты куда летишь
свою же шею лескою обвив?
13.
Свою же шею лескою обвив,
румяных яблок спутанные листья.
Оставшихся на ветках норовит
суровый ветер сбросить на покрытья.
Тревожит память урожайный год.
Морозом пахли яблоки в снежинках,
тяжелым снегом сбиты под порог
на землю. Ямки, как следы в тропинках.
Играют снегом дети, бьют снежки.
... - кончалась осень? Тают снегопады.
-Еще не начиналась. Как стежки,
сквозь иней просинь. Я синичкам рада.
Ты робкие росточки не губи-
на остром щебне души без любви.
14.
На остром щебне души без любви.
Цветок невзрачный в жерле от вулкана,
как шарик серебристый, херувим,
ворсинки пухом в пламени заката.
Растет в вулкане долго, как застыл-
лет двадцать неизменен в котловане,
сил набираясь, как зачатки крыл
средь пуха тонкой тенью проступают.
Затем стрелою мощной, как огонь,
взрыв происходит, вбрасывая в небо,
поток пурпура яркий. Красит трон
цветеньем пышным королевский стебель.
Мы ждем расцвета с жадным нетерпеньем,
избиты камнем знаний и безверьем...
Магистрал Юлии Акатовой, (вшитый яс Ирины Шулениной):
Избиты камнем знаний и безверьем
Забыты клятвы мира, и стрелой
Прилив бушует, связан лицемерьем
Луной влекущей волны за собой.
Растёт прореха , снова недра в ломке,
На крыльях бури в небе скарабей,
Влекутся судьбы мира по соломке
За тихим эхом от шуршанья змей.
В том вихре века буйном по тоннелям
В багровой пыли не видать следов
Несет безумным стадом к ложным целям
Свиней визгливых с крыльями дедов...
Свою же шею лескою обвив
На остром щебне души без любви.
В сонеты защита цепочка ЯСов Ирины Шулениной:
1.
в разломе жизни - духовность наша жертва - мир суеверий
и бьется муха - причин не понимая - в стекло наружу
открытый выход рядом - где ветер дует
но стены из иллюзий - грибы повсюду...
2.
Попав в ловушку - лисица отгрызает - жестоко лапу
желанье выжить - как самосохраненье - инстинкт природы
В морях далеких рыбы - есть, как кораллы,
невидимые в скалах - для хищной хватки...
3.
Вдохни в грудь воздух - остановись у бойниц - взгляни в пролеты
векам минувшим - сближение вплотную - само собою
уменьшено в размерах - собор и горы
палаты, колокольня - как неба взоры...
4.
Поля нагие - узор соединяет - оттенки цвета
полос посадки - леса на склонах пестрых - головоломка
земли сопротивленье - камням суровым
участки пашни режет - утесом острым...
5.
Альбрехт Альтдорфер - знамен, штандартов, шлемов - пинакотека
писал художник - красиво для скандала - момент агоний
земля восходит в небо - где бьется солнце
и закрывает веко - как око божье...
6.
Остаде рожи - сквозь пьяные гримасы - кричат младенцы
вьет Брейгель-старший - крестьянский танец массы - как муравейник
на увертюрах к аду - горит покойник
Иеронима Босха - война и бойня...
7.
Свет ярко-синий - как хочется коснуться - его рукою
осколки неба - мелькают зеркалами - за рамой веток
тропинкой извиваясь - засохли корни
окаменевших змеев - напоминает...
8.
Мерцают звезды - танцуют над цветами - летучей мышью
Спустилось небо - укрыв дома крылами - свозь тени крыши
Пришельцев затмевает - фонарь пустынный
забытый меж мирами - не мышь, не птица...
9.
Часов прозрачных - запутавшихся в листьях - не видит Данте
снимая плащ свой - на розовой подкладке - глядит на ветки
одежда голубеет - на той скамейке
туманом Алигьери - дает ремейки...
10.
Веков ступени - пока пересчитаешь - едва вздыхая
пока минуешь - за ярусами ярус - не отдыхая
вступив на следующий - вдруг забываешь
вираж свой предыдущий - как головокруженье
11.
Война-страданье - а не парад мундиров - устал Остаде
монеткой прошлой - от посещенья кладбищ - спокойно стадо
голодная с рожденья - собачка лижет
разбрызганную массу - блевотин рыжих...
12.
На гравировке - лавровыми венками - столетий профиль
пока минуешь - проходы и прорехи - на колокольне
дыханья не хватает - одолевая
высокие ступеньки - под сводом арок...
13.
Румяных яблок - оставшихся на ветках - тревожит память
морозом пахли - тяжелым снегом сбиты - на землю рядом
Играют снегом дети... - кончалась осень?
Еще не начиналась - сквозь иней просинь...
14.
Цветок невзрачный - как шарик серебристый - ворсинки пухом
Растет в вулкане - лет двадцать неизменен - сил набираясь
затем стрелою мощной - взрыв происходит
поток пурпура яркий - цветеньем пышным...