Она идет, нет, не идет, а «пишет»,
Купаясь в солнечных лучах.
В руках потертый томик Ницше,
Загар испанский на плечах.
Глаза – маслины, попка – персик,
А стан, как гибкая лоза.
Фруктово-ягодная бестия –
Мужской невинности гроза.
Не замечая артобстрела
Мужских всегда голодных глаз,
Идет Арбата королева,
Всех обращающих в экстаз.
И в равномерном ритме регги
Звучат на камнях каблучки.
Я выронил из рук Карнеги,
И с носа съехали очки.
Я пожираю ее взглядом,
Глотаю музыку шагов…
Она командует парадом
Остолбеневших мужиков.
Не по своей, как видно, воле
Стою, ровняясь, на носках.
Стою и мучаюсь от боли
В смещенных шейных позвонках.