Были вдеты губы твои в мои.
Безупречно лгали друг другу.
До крови сжимали руки свои,
отдаваясь влюбленному танго.
Пили на брудер самбуку и.
Миллер.
Пел нам колыбельные про козерогов. И ели
мы много отважных песен
сквозь пьяные танцы наших общих весен.
И так не хватало потом тебя
на этих скамейках:
набережная Робеспьера, батон
и молоко в плетенных венах.
Все сидела, ждала, вслушиваясь в перезвон облаков
из плюшевых мишек, сломанных будильников и дыневых снов.
А ты так иронично вышел из снимков
Дуано,
окрасив черно –белым и в сепию
раны.
Гуляли такие красивые оба –
я в желтом плаще,
ты в соломенной шляпе –
по Неве. Становясь, как она, прозрачными –
будто наглотались ее синевы.
Болезненной. Удручающей.
Штурмовали крыши, катая во рту мятные конфеты,
обволакивая их в поцелуях. «Вендетта»
играла скрипкой по нервам.
А ты тихо курил, шурша тишиной из пакетов.
Мы ждали рассветов на картоне из неба…
Я тебе –любовь.
А ты меня осушил. Холодное лето
и морская вода,
запутавшая паутину глаз.
Я удивленно балдела от того,
что ты сделал со мной за час.
От той пустоты, которым наполнилось тело…
Трава, анальгин, конец холодного лета.
29.09.09 00:51