Юхан Себастиан Вельхавен
ГЛАВК
Когда ослепительный Сириус встал,
Бросая свой блеск на Эгейское море.,
И берег Эллады под ним отдыхал
В своем ароматном и пестром узоре,
Над морем летал несмолкающий хор
Прохладных ветров, остывала долина,
А с ней угасал пламенеющий взор
Поэта, внимавшего тайнам пучины,
И думал поэт о невольнике дна,
О Главке, добыче бесплодного гнева,
Что стонет, внимая подводному реву,
И тянется к лавру, зеленому древу,
Туда, где лазурная плещет волна.
Как нам повествует таинственный миф,
Главк плавал в волнах и не ведал страданья,
И часто, с тритонами в море уплыв,
Подсматривал нимфы стыдливой купанье.
Но раз, когда Сириус вспыхнул светло
В безоблачном небе, в сапфирном просторе,
Пронзая до дна лучезарное море,
Прозрачное, как золотое стекло,
обидою Главк воспылал против рыб:
Они чешуею блистают алмазной,
Прекрасен под солнцем их тела изгиб,
А он от акулы рожден безобразной.
и вот он ныряет в немую обитель,
Где рощи кораллов алеют в ночи,
Где волны уснули и гаснут лучи
Там будет он жить, как червей повелитель.
Проведав о том, зоофиты ликуют:
Вне солнца живущие множество лет,
Увидеть мечтают они его свет
И тысячи щупальц свободы взыскуют.
Склоняются твари пред ним и дивятся,
Лелея мечту наяву и во сне
Прилипнуть ж груди его, шее, спине,
С ним вместе к зеленой Элладе подняться,
Играть и кататься на светлой волне.
Так вот где находит он то, что искал!
Он гладит свой скользкий плавник благосклонно,
И рядом лежат у песчаного склона
Подвластные Главку моллюск и коралл.
Но, как ни доволен он новою властью,
В нем памяти власть бесконечно сильна ¬
И он оторваться спешит ото дна,
Он рвется, торопится к прежнему счастью.
Напрасно! Он сослан богами во тьму,
И жители моря владыку тревожат,
А он ото дна оторваться не может,
И волны уже не покорны ему.
Он рвется наверх, нетерпеньем горя,
Но тело его перепачкано в тине,
Ему на плавник наседает полип,
Детеныш звезды к его коже прилип,
Он видит сосущие губки актиний¬
И чувствует: силы растрачены зря.
А в ясных по-летнему брызгах волны
Прекрасные рыбки блестят золотые...
Главк скован, силки неразрывны тугие,
Лишь тяжкие вздохи из бездны слышны.
Когда возвращается в мир Персефона
И празднества ей посвящает народ,
Венчая торжественной пляскою год,¬
Хор строгих жрецов перед храмом поет
О Главке, что мучится, тварью плененный,
О Главке, что тщится подняться со дна,
И бьется, добыча бессильного гнева,
и тянется к лавру, зеленому древу,
Туда, где лазурная плещет волна.
(С норвежского)