Ничего не изменится, хоть до хрипа зови…
Вновь Большая Медведица смотрит в окна мои,
Льёт тоску из бездонного золотого ковша,
И до края наполнена горьким зельем душа.
Где-то там, за туманами, за седой пеленой,
За закатами пьяными дом единственный мой,
Длинногривые лошади под седлом у крыльца,
И на травах некошеных серебрится роса.
А за тихой окраиной до небес окоём,
И по лунному мареву мы с тобою вдвоём,
Стремя в стремя по Вечности кони меряют шаг,
И плывут в бесконечности, никуда не спеша.
Впереди ни опасностей, ни развилки дорог,
И к кудрям твоим ластится озорной ветерок,
Ничего не изменится, никому не отдам,
И Большая Медведица улыбается нам.
И таинственным шорохом будут травы полны,
И укроется шторами половинка луны
И басовыми струнами пророкочет гроза…
Это было придумано много вёсен назад.