Ельник крупно дрожит, словно ворон в печали,
мануалы-ветра треплют мускулы гор,
вымя туч над тайгой скоро белым ударит
и смягчит этих просек сезонный разор.
И ручьи ледяны, и чисты как младенцы,
увяданьем их осень фильтрует,любя,
благодать только для неудобного сердца,
ненароком забредшего в эти края.
Там,где складок земных обнажаются спины
ты скачками читаешь столетий версту,
в руку просится кисть уцелевшей рябины,
мёдом тает шиповник в измученном рту.
И,восстав во весь рост там,где ветер как бритва,
восхищённым зрачком горизонт теребя,
помолчишь как монах,облегчённый молитвой,
а поклоны сосна отобьёт за тебя.
И опять сеть корней, занавесивших камни,
неоглядное серое месиво скал,
чей тяжелый покой, как нежизни дыханье,
погребёт под собою, всё то, что искал.
И почудится вдруг, будто вечность поманит,
иль то космос замрёт между рёбер её,
сбив дыханье своё...не понять...только станет
одиноко и пусто, как в сердце твоём...