КЕННЕТ ФИЕРИНГ
(1902-1961)
КАНУН СВЯТОЙ АГНЕСЫ
Декорации: засиженное мухами утро понедельника,
Папиросный ларек без окон,
Две кривые улочки.
Действующие лица: шестеро полицейских и Луи Глатц.
Громыхание поездов предвещает грядущее чудо,
А тем временем Луи Глатц взламывает папиросный ларек
И выручает
S 14,92
Офицер Доулан видит что-то подозрительное,
Он окликает взломщика,
Но опасный, обаятельный, косящий на один глаз
Луи Глатц, этот бандит и гад,
Вынимает свой автомат
И: «Рат-а-та-тат,
Рат-а-та-тат»
И офицера поспешно уносят.
Но Луи бежал, как шальная тень,
По улочке, узкой, как коридор,
И офицеры преследовали его,
Про себя повторяя: «Позор, позор!»
И: «Рат-а-та-тат,
Рат-а-та-тат» -
Отвечал Луи, точнее его автомат.
И тогда шериф Питер Вендотти откатился от своей жены,
Выкарабкался из постели и запрыгал, трясясь от холода,
По ледяному полу,
Слушая заикающуюся речь быстрой смерти,
Обретенной кем-то в открытой аудитории,
На опустевших ночных хорах.
Выстрел, еще… Луи передернулся, заметался,
В его окровавленном черепе засело семь пуль,
И его несчастный мозг расплескался, как мыльная пена.
Потом он привстал, ухватился за водоразборный кран
И еще с полминуты не подпускал врагов.
«Я не убит! – кричал он. – В меня никто не стрелял!» -
Разносился его вопль. – «Это не мне размозжили голову!» -
Раздавался хохот, - «О,
Будьте вы прокляты!»
И, пока он не сдох, этот гад,
«Рат-а-та-тат,
Рат-а-та-тат» -
Во тьме повторял его автомат.
А офицеры полиции произносили как эхо:
«Позор, позор!»
Ласковая музыка, похожая на стоны ветра
В занавешенных окнах и распахнутых настежь дверях.
Пароходная труба без всякой пользы резонирует доносящийся откуда-то вызов.
Пространство протягивает свой луч сквозь крыши домов,
В лабиринты улиц.
Кирпичи крошатся, стены оседают.
Душа Луи вылетела изо рта в виде котелка, сигары, коробки
Спичек и пыли, в которой он был распростерт.
Закройте окно у Доулана. У матери Луи тоже.
Засиженное мухами и тихо сходящее на нет утро понедельника.
( С английского)