Милый мой мальчик, ты был моим самым первым, был таким ****ско-верным, очень любил действовать мне на нервы.
Был таким кареглазым и желторотым, доводил меня до ломки и до икоты, знаешь, мне никогда не выучить этих нот.
Ты был таким виноградно-терпким, был самой хрупкой изящной лепки, я повторяю : ты был моим самым первым.
Крепко держал и плевал в лицо мне, вместе со мной нырял на сто тысяч лье, вместе любил разглагольствовать о каком-то зле.
И на запястьях навек останутся шрамы, я никогда не любила твою панаму, нам не хватает последней сцены для этой драмы.
Выкину ворох слезливых писем, будет под домом ковёр из листьев, Боже, ну почему этот мир состоит из чисел?
В вазе завявших фиалок темень, а на окно опустились тени, столько каких-то пустых сомнений...
Мальчик, ты был моим самым юным, ты прижимал мои пальцы к струнам. Да, это было безумно чудно.
Мальчик, держись, близится буря. Только не надо здесь, лоб нахмурив, что-то бурчать про конец июля.
Мальчик, иди. Здесь теперь одна я. Не оглянусь на начало мая, лишь побегу обивать все порожки Рая.